Никакого Коула. Никаких угроз. И ни одного слова, сказанного им во время наших… Игр.
Мне было мучительно стыдно признаваться в том, что я заводилась даже от его слов, от хриплых нот его голоса. Что уж говорить о прикосновениях и об остальном. Я была мазохисткой и теперь признала это официально.
Тем не менее, моя гордость не хотела мириться с образовавшимся положением вещей.
Мой сегодняшний образ состоял из туфель на высоких каблуках (как всегда), розового платья с корсетом длиной до середины бедра с отдельным подолом, волочащимся по полу.
Отделка из черных кружев на поясе платья сочеталась с моим кулоном на груди – темно-синий, почти черный сапфир. Я всегда носила его на себе, считая его талисманом удачи.
Все было бы просто прекрасно, и я бы так и провела этот вечер, простояв поодаль ото всех остальных. Приятная музыка и бокал белого полусладкого – в конце концов, не такой уж и плохой сценарий.
- Ребекка, они пришли. Я выбрала самых симпатичных, поверь. – Подлетевшая, как ураган, мама, покосилась влево, и я оценивающим взглядом осмотрела кандидата номер Один.
Ну, во-первых, это был уже не молодой мужчина, лет двадцати семи (а, может, на столько он выглядел из-за легкой небритости), одетый в стильный черный костюм, как и все присутствующие. Сразу видно, что он уверен в себе: держится слегка высокомерно, но в то же время улыбчив, и мне почему-то довольно приятна его улыбка. Она такая сдержанная, едва заметная, но, как мне кажется, искренняя. Еще у него крепкое телосложение и солнечные зайчики заката в светлых коротких волосах.
- Николас Сангастер. Несколько домов в Беверли-Хиллз, сто пятьдесят миллионов долларов на счету в банке Швейцарии, и в свои тридцать лет еще ни разу не был женат, – пояснила мама, тяжело вздохнув. – Если бы не твой отец, я бы такого сама…
- Элина!
- Да, продолжим. – Мама кивает, и краем глаза я замечаю, что Николас почувствовал наше внимание и теперь направился прямиком на нас.
- А это… - Она взглядом показывает мне на парня, около которого уже вьются три девушки. Мне хватило пол секунды, чтобы понять, кто же этот загадочный кандидат номер два, и им являлся ни кто иной, как господин Стоунэм.
Черт, и это я называю никакого Коула?!
- Он - сын одного из лучших друзей твоего отца. Кажется, они состояли вместе в братстве или что-то вроде того, - поясняет Элина. Я смотрю прямо в серые очи, и Коул в ответ не отрывает глаз от меня, на время отвлекаясь от девушек.
Он выглядит иначе - к привычному хладнокровию прибавляется вежливая улыбка. Парень вдруг поднимает свой бокал с виски и слегка кивает мне. В этом жесте больше угрозы, чем в любом другом.