Роман «Windows on the World» посвящен событиям 11 сентября 2001 г. Он назван в память о ресторане, который находился в одной из башен Всемирного торгового центра и был отрезан от спасения. Там и происходит основное действие: отец пришел в ресторан с двумя сыновьями — поесть, поиграть, поболтать, просто провести вместе время, ведь он давно не живет с их матерью. В башню врезается самолет: перед читателем последние минуты — едкий дым, последние страхи и утешения, жесты предсмертной смелости — погибающей семьи. За всем этим наблюдает Бегбедер (корректнее: второй повествователь романа), который сидит в ресторане одной из парижских башен, думает о Нью-Йорке, о своих уходящих героях, о мире, которому скоро тоже придется уйти — как башням Всемирного торгового центра, как Вавилонской башне. «Эта книга навеяна любопытством, сопереживанием и ужасом. Это смесь чернухи и, надеюсь, что, с другой стороны, — некой легкости», — говорит Бегбедер, честно сообщая об истоках романа и его стиле [11].
В романе «Романтический эгоист» нет специальной истории, отягощающей внимание читателя. Это публичный дневник богатого одинокого человека, ведущего праздный образ жизни. Он любит путешествовать — Москва, Барселона, Стамбул. Его привлекают не исторические памятники, не дух иных стран. Различия стран Бегбедер отказывается замечать, потому что во всем мире давно победил глобализм. Это доказывает единство ночных клубов — истинная цель «туризма» автора-героя. Он любит женщин, о встречах и невстречах с которыми сообщает со всей откровенностью, уже знакомой по прежним произведениям. Он жалеет своих женатых товарищей, но жалеет и себя, утратившего настоящую любовь. Остается размышлять о личном кризисе, о кризисе других, о кризисе мира — вспоминать об эсхатологических образах великих культур и проецировать их на печальное настоящее. Но это очень активная печаль — вся в огнях, в бутылках, в мятых постелях и в следах черного юмора.
Бегбедер, уважающий публицистику, часто комментирует свои произведения: «Меня мучило чувство неудовлетворенности и вины. Поэтому я взялся за эту книгу. <…> „99 франков“ — попытка сказать правду о рекламе, которая, за отсутствием других утопий, воплощает сегодня единственную мечту человечества. И мне это не нравится. <…> Я склонен полагать, что новая идеология — это реклама, что она заняла место прежних идеологий. <…> Одни авторы убеждены, что искусство есть нечто отвлеченное, никак не связанное с действительностью, другие — что литература должна быть конкретной, оставаться внутри реальности. Я принадлежу к последним. <…> Романист может исходить из простого наблюдения над своим временем. <…> Таких авторов критика теперь именует постнатуралистами — за возврат к связному повествованию, наблюдению, описанию мира» [9].