— Не надо громких слов, господин Сакони, — не очень вежливо перебил Эльвенгрен. — Я не юнкер. Болтовня о родине, свободе и законах меня не волнует. Как, впрочем, и интересы ваших доверителей. Я буду драться за себя. Большевики отняли у меня родовое поместье, Чека расстреляла отца. Переведем разговор на деловые рельсы. Какую организацию вы представляете и каковы ваши полномочия?
— Я имею достаточные полномочия от Густава Нобеля по делу, которое является предметом нашей встречи.
Эльвенгрен поглядел на Торнау. Сергей Павлович кивнул, подтверждая, что Сакони именно тот человек, за которого он себя выдает.
— Господа торговцы предпочитают не стрелять, а оплачивать стрельбу, — усмехнулся Эльвенгрен. — Это и безопаснее и чище… Я слушаю вас, Сакони.
— Реально оценивая обстановку, мы считаем, что в настоящее время эффективным способом борьбы с большевиками может быть организованный и всепроникающий террор.
— Да, именно террор. В настоящем, прошлом и будущем, — согласился Эльвенгрен, и взгляд его стал колючим. — Но для того, чтобы осуществлять террор, надо перейти в Совдепию.
— Зачем идти к большевикам, когда теперь они сами идут через границу?
— Вы имеете в виду газетные сообщения о приглашении комиссаров на Генуэзскую конференцию?
— В газетах много болтовни, дорогой Георгий Евгеньевич, — ответил Сакони, решив не открывать все карты. — Мы сейчас не будем определять конкретные объекты. Вопрос стоит шире, согласны ли вы сотрудничать в том аспекте борьбы с большевиками, о котором я вам сообщил?
— Я не знаю условий.
— На покрытие организационных расходов выделен специальный фонд. Ваша личная инициатива не будет ограничиваться.
— Понятно… Будем надеяться, что на сей раз господа предприниматели не поскупились… Зачем Торгпрому потребовалось искать людей в Гельсингфорсе? Во Франции имеются вполне подготовленные для таких целей боевые группы. У генерала Кутепова, например…
— К сожалению, некоторые политические убеждения генерала Кутепова неприемлемы для моих доверителей!
— Понятно… Густав Нобель и компания не желают восстанавливать в России монархию. Они хотят сами быть самодержцами.
— Я полагаю, что надобные вопросы выходят за рамки разговора, — обиженным голосом ответил Сакони и поджал губы.
— В качестве обязательного условия своего согласия я прошу, чтобы мне была предоставлена возможность привлекать к операциям савинковских боевиков. Нельзя терять время. Оно, к сожалению, работает на большевиков.
— Пока у них голод, Эльвенгрен, они вынуждены ввести нэп, — протестующе воскликнул Торнау.
— Я полагаю, что в последнем утверждении господин Эльвенгрен полностью прав. Время работает на большевиков, и наивно возлагать надежды на нэп и на голод. К сожалению, Георгий Евгеньевич, я не уполномочен сейчас решить вопрос о привлечении людей Савинкова. Ваше мнение я передам Совету Торгпрома. Я убежден, что вы трезво учитываете сложившуюся обстановку.