– Готов. Я отвечу на любые вопросы. А ты, Самсон, пока готовься к встрече с великим покровителем! – отступать агир-ментору было уже некуда.
– Я попрошу вас не упоминать дарующего прозрение, пока вы не докажете свою преданность!
– Самсон, окстись! Ты переходишь все, допустимые, границы! Не забывай, кто перед тобой стоит, и кому ты обязан всем, что у тебя есть! – вмешалась Тереза.
– Дорогая моя, Гера, как же я мог забыть о тебе! У нас и для тебя имеется целый список вопросов, на которые мы желаем получить ответы. И только после этого, мы поймём, кто же перешёл, и, куда же перешёл! А что касается обязательств…. Так я и никогда не забывал, кому, и чем, я обязан. И как видишь, я верой и правдой служу великому покровителю. Никто не посмеет меня упрекнуть в двойной игре! – Самсон стоял на пьедестале с высоко поднятой головой, всем свои видом показывая, что лучше бы всем восхититься им, и принять его сторону, иначе после его восхождения на престол, они горько пожалеют. Хотя на самом деле, в его душе и сердце вовсю разгорелось пламя тщеславия. Он искренне жаждал скорее низвергнуть лидера, и занять его место. С каждой секундой ему становилось всё более тесно в своих, и так не малых, полномочиях. Самсон возжелал заполучить абсолютную власть над всеми паствами, и даже мысль о гневе самого Агиросиона его не смущала, а лишь заставляла более активно действовать, и одновременно разрабатывать план и по его свержению, и воздвижению нового идола в своём лице.
– Прошу тебя, Самсон, меньше слов. Если у тебя есть какие-то конкретные факты, вопросы, слова – переходи к ним. Нечего тянуть время, и мучить наших верных соратников, собравшихся здесь. – Венера не выдержала, и сразу повысив голос, обратилась к обвинителю.
– Как скажешь, Венера. Мне просто нужно было в общих чертах обрисовать ситуацию для совета, менторов, и всех остальных. – Самсон подал знак, и пара касьянов вынесла на пьедестал два стула с кожаными ремнями, предназначенными для удержания рук и ног.
– Что это за спектакль, Самсон?! – агир-ментор был на грани впадения в бешенство от такой наглости подчинённого.
– Прошу прощения Эреб. Данные меры предусмотрены кодексом, и принимаются для сохранения в безопасности как членов совета, так и свидетелей от ваших возможных выпадов. – После своих слов, Самсон подал ещё знак, и уже четверо касьянов подхватив упирающихся Терезу и Эреба под руки, и под нарастающее напряжение и пред паническое состояние у менторов, закрепили намертво на стульях.
– Ты пожалеешь, что родился на свет! Ты будешь молить о пощаде, но я только рассмеюсь тебе в лицо. Предатель! – разошёлся агир-ментор, и из него посыпались угрозы, сдобренные обильной порцией ругательств. Тереза, сопротивлялась менее активно, и не проронила ни звука. Её стрессовое состояние выдавало неестественно белое лицо, и трясущиеся руки.