* * *
Эскадра под командованием адмирала Рожественского стала вытягиваться из Кольской губы только после 10 утра. Основной причиной был молебен, устроенный в честь отбытия.
Но и конечно, как всегда нашлись какие-то организационные неувязки.
Между кораблями продолжали сновать катера и лодки, что-то привозя, кого-то увозя.
С самой Балтики на броненосцах продолжались мелкие доделки и усовершенствования. Теперь же в Александровске заводские мастера и рабочие сошли на берег. Считай в последний момент. Обратный путь им предстоит проделать уже по железной дороге.
Вся судокорабельная тоннажность, набившаяся в Екатерининскую гавань, не прекращая и на ночь, подсвечиваясь прожекторами, пуская рябь от бортов, тлела парами, чадила дымами, где-то ещё громыхая и стуча… по дереву, по железу, по чьей-то бессоннице.
А с пяти утра и тем более никто из составов экипажей не знал покоя и праздности: вахтенные, подвахтенные, офицеры, унтеры, матросы….
Отдавались команды, принимались рапорты, потели кочегары, свистали дудки, топотали ботинки, сыпался добротный сопутствующий мат… среди простых и господ.
А над всем этим главенствовали вечно недовольные рыки совсем не душки командующего — адмирала Рожественского.
Так или иначе, время и действо подходило к равновесию с графиками и распорядком. Били своё положенное склянки. Не только углём единым жива эскадра — следовал утренний приём пищи.
А с берега тем временем….
Там под колокольный звон, торжественно, с хоругвями, велеречиво и песнопенно, "во славу", "победу" и прочее, двигалось шествие.
У причалов выстроились высшие офицеры эскадры, почётный караул, присутствовали чины из местных, праздный люд.
Поход Северным путём стольких кораблей (и каких) уже можно было назвать беспримерным.
А потому больше десятка корреспондентов, российских и иностранных, выбирая удобные ракурсы, суетясь со своими громоздкими ящиками и относительно портативными бокс-камерами, пы #769; хая вспышкам, норовили запечатлеть памятные кадры на фотографические пластины.
Находились среди этих искушённых злые языки нашёптывающие: 'на погибель идут'. И спешили маститые и не очень шелкопёры, пьянённые воодушевлением и утренним воздухом вперемешку со вкусом угольного дыма, под специфические портовые звуки и гудки уходящих кораблей, ломая перья и грифели, передать на бумагу свои яркие впечатления, не подозревая….
Не подозревая, что на этом новости об эскадре Рожественского не закончились. И будут ещё сенсации… приходить с судами…, прибегать телеграфными строчками… и просто доходить почтой статьями в газетах.