Маленький танк выполз немного вперед из-за угла.
И тут Агустин увидел Пабло, который вылезал из теснины, подтягиваясь на руках, пот лил по его обросшему щетиной лицу.
— Вот он, сукин сын! — сказал он.
— Кто?
— Пабло.
Роберт Джордан оглянулся на Пабло, а потом выпустил очередь по тому месту замаскированной башенки танка, где, по его расчетам; должна была находиться смотровая щель. Маленький танк, ворча, попятился назад и скрылся за поворотом, и тотчас же Роберт Джордан подхватил пулемет и перекинул его вместе со сложенной треногой за плечо. Ствол был накален до того, что ему обожгло спину, и он отвел его, прижав к себе приклад.
— Бери мешок с дисками и мою маленькую máquina, — крикнул он. — И беги за мной.
Роберт Джордан бежал по склону вверх, пробираясь между соснами. Агустин поспевал почти вплотную за ним, а сзади их нагонял Пабло.
— Пилар! — закричал Роберт Джордан. — Сюда, женщина!
Все трое так быстро, как только могли, взбирались по крутому склону, бежать уже нельзя было, потому что подъем стал почти отвесным, и Пабло, который шел налегке, если не считать кавалерийского автомата, скоро поравнялся с остальными.
— А твои люди? — спросил Агустин, с трудом ворочая пересохшим языком.
— Все убиты, — сказал Пабло. Он никак не мог перевести дух.
Агустин повернул голову и посмотрел на него.
— Теперь у нас лошадей много, Inglés, — задыхаясь, выговорил Пабло.
— Это хорошо, — сказал Роберт Джордан. Сволочь, убийца, подумал он. — Что там у вас было?
— Все, — сказал Пабло. Дыхание вырывалось у него толчками. — Как у Пилар?
— Она потеряла двоих — Фернандо и этого, как его…
— Эладио, — сказал Агустин.
— А у тебя? — спросил Пабло.
— Я потерял Ансельмо.
— Лошадей, значит, сколько угодно, — сказал Пабло. — Даже под поклажу хватит.
Агустин закусил губу, взглянул на Роберта Джордана и покачал головой. Они услышали, как танк, невидимый теперь за деревьями, опять начал обстреливать дорогу и мост.
Роберт Джордан мотнул головой в ту сторону.
— Что у тебя вышло с этим? — Ему не хотелось ни смотреть на Пабло, ни чувствовать его запах, но ему хотелось услышать, что он скажет.
— Я не мог уйти, пока он там стоял, — сказал Пабло. — Он нам загородил выход с поста. Потом он отошел зачем-то, и я побежал.
— В кого ты стрелял, когда остановился на повороте? — в упор спросил Агустин.
Пабло посмотрел на него, хотел было усмехнуться, но раздумал и ничего не ответил.
— Ты их всех перестрелял? — спросил Агустин.
Роберт Джордан думал: ты молчи. Это уже не твое дело. Для тебя они сделали все, что нужно было, и даже больше. А это уже их междоусобные счеты. И не суди с точки зрения этики. Чего ты еще ждал от убийцы? Ведь ты работаешь с убийцей. А теперь молчи. Ты достаточно слышал о нем раньше. Ничего нового тут нет. Но и сволочь же все-таки, подумал он. Ох, какая сволочь!