Люшков не был бы Люшковым, если бы не прибегнул к очередной уловке, смешавшей все карты в игре, которая, как это представлялось на Лубянке, велась по сценарию советской разведки. Он, как никто другой, хорошо знал мощь НКВД, возможности ее резидентур в Маньчжурии и не исключал того, что объект «Z» мог попасть в поле зрения большевистских агентов. Его предложение не только запутать ее, а и замести следы подготовки к теракту, поддержал Угаки, и одобрили в руководстве японской разведки.
В ночь на 21 июня 1939 года к воротам объекта «Z» подъехали четыре машины, за рулем сидели водители – японцы. Колонну возглавили Угаки и Люшков. Отряд террористов – в 20 человек был поднят по тревоге. Его разбили на четыре группы, по пять человек в каждой, рассадили по машинам и, ничего не разъясняя, повезли в разных направлениях. Не успел затихнуть гул моторов, как к лагерю подъехала вторая колонна, в ней находились военнослужащие из строительного отряда Квантунской армии. Всю ночь в лагере шли работы. С наступлением дня от макета водолечебницы не осталось ни доски, ни гвоздя. В пламени огромного кострища догорали его остатки.
Дервиш об этом не подозревал и спокойно готовился к очередным встречам с Денди и Свояком, рассчитывая получить от них новую острую информацию. Профессиональный опыт и предыдущие сообщения агентов говорили ему, что подготовка террористов вышла на завершающий этап. Он с нетерпением ждал явки, но ни тот, ни другой не пришли на встречу ни в основное, ни в запасное время. Дервиш забил тревогу и бросил все силы резидентуры на выяснение причины их исчезновения. Ясность внес агент Леон. Его сообщение вызвало у резидента шок. Группа Люшкова и он сам бесследно исчезли.
Поиски их следов в Харбине, Мукдене и Гирине, где находились подразделения разведывательной миссии японской спецслужбы, также не дали результата. Террористы будто растворились в воздухе. На месте лагеря Ольшевский обнаружил пустырь со следами кострища. Попытки прояснить ситуацию через агента Сая, служившего в японской контрразведке, также ни к чему не привели. Положение складывалось отчаянное, но Дервиш продолжал верить, что агенты живы и найдут возможность выйти на связь. Телефоны и пароль, переданные им, оставляли надежду на то, что при выводе разведгруппы на советскую территорию, Свояк и Денди найдут возможность дать о себе знать.
Прошел месяц, а они по-прежнему молчали. Ситуация зависла. Берия не решался доложить Сталину о сбое в операции и ждал до последнего. Напряжение в резидентуре и на Лубянке нарастало. Поиск террористов на маршрутах выдвижения к объекту «Лечебница» тоже не дал результата. Люшков в очередной раз обвел НКВД вокруг пальца. Деканозов и Берия не могли произнести его фамилию без зубовного скрежета и требовали от подчиненных найти террористов живыми или мертвыми, но те как сквозь землю провалились.