Я могу ошибаться но, по-моему, нечто подобное описывалось еще Аристотелем, который ввел понятие сохранения энергии в трактате „Физика“. Да уж дела… У нас в руках ключ и понимание как управлять миром, а мы по прежнему бьем молотком по пальцам, в то время как могли щелчком отбитых пальцев свернуть горы.
От понимания картины я чумной ходил пару дней, набрасываясь лишь на книги, читал, осмысливал, вновь читал. Общий смысл так сказать по „теормагу“ и его истоки были теперь понятны, оставалось тренировать приобретенный трансформатор свободной энергии, в которое превратилось мое тело, и изучать общие блоки управления.
Этот узор, к примеру, повышение температуры, этот же узор с диаметральным вектором понижение, этот узор не что иное, как банальный толчок воздушной массы перед собой, а эта маленькая вариация рядом, блок контроля, за объемом передвигаемой массы. Все просто и сложно, легко понять векторные узоры, но как любой любитель детективного жанра, я всегда заглядываю на последние страницы книги, не прочитав середины. Асимптоты, там дальше был просто ужас!
— Ульрих, очнись!
— А? Что? — Меня грубо стали трясти за плечи. — Да что это такое? Что вы меня трясете?
— Ты уже третий день ничего не ешь и не с кем не разговариваешь! — Опять повторилась ситуация с взволнованными обитателями замка, меня тряс Дако поймав в коридоре перед спальней. — Я заберу у тебя все книги, еще раз так сделаешь!
— Не надо! — Сердце екнуло от страха потерять этот животворящий родник знаний. — Я больше не буду!
— Врет! — С обидой в голосе вклинилась Лесса. — Он и в те разы говорил, а потом все по новой!
В общем, мне и самому пришлось поумерить свой пыл, зная свою увлекающуюся натуру. Благо, как мне известно, лучший отдых это смена деятельности. Ну, или две массажистки азиаточки…
Свой нераскрытый потенциал всего себя, в полтора метра ростом гениальность, я направил на свои проекты и на нового преподавателя, доставленного, наконец, в замок сквайром Энтеми.
У таких преподавателей я готов учиться до скончания дней. Кто сказал опять женщина? Садись…пять.
Черное и белое, топаз и янтарь, огонь и…не лед, нет. О графине нельзя сказать лед, но нельзя и сравнить ее с огнем стихийного пожара которым без сомнения можно охарактеризовать леди Лессу. Она скорей очаг, тихий, теплый домашний и такой родной. Родная моя графиня Шель де Красс. Прекрасный педагог, невысокого роста, такая розовенькая и белая, с колоссальным бюстом и вечным легким румянцем на щечках. Она была полным антиподом Лессы, взрывной южанки об чей темперамент можно было, получить ожег четвертой степени.