Сейчас, когда началась война с Вереантером, Люция вновь долго и тщательно проверяли дознаватели, но им не удалось найти никаких связей с его родиной. Поразмышляв, глава Тайной стражи решил, что арестовывать вампира пока не за что, но настоял на том, чтобы на военный период его отправили из Диона в Бларни. По сути, просто отослал его подальше, и мой отец поддержал эту идею. Люций отреагировал на временную ссылку крайне спокойно. Мне кажется, что ему просто совершенно все равно, где ковать оружие — здесь или в столице.
В своей комнате я торопливо переоделась и поспешила в зал для поединков, надеясь не попасться на глаза мачехе или ее фрейлинам. Кроме сводного брата никто не знал о моих тренировках, и у меня не было никакого желания как-либо менять положение дел. С тех пор как Люций проникся идеей моего обучения и обнаружил, что из меня действительно может выйти что-то путное, он стал очень требовательным по отношению ко мне. Тренировки мне разрешалось пропускать только в самых крайних случаях — если я была в деловых поездках по стране или болела. На тренировочных поединках Люций никогда не щадил меня и не обращал внимания ни на мой пол, ни на мое происхождение. И сейчас, после двухнедельного перерыва, он наверняка устроит мне такой тренировочный бой, что из зала мне придется уползать исключительно на чувстве самоуважения.
— Ты стала сражаться слишком яростно. Это неправильно. Сколько раз я тебе говорил, что в бою надо сохранять ясную голову? Так тебе будет легче победить противника.
Этот разговор состоялся три недели спустя после моего возвращения. Каждое утро до завтрака я спускалась в тренировочный зал и сражалась на мечах с Люцием. На тренировочные бои у меня уходило по два часа в день, и в эти поединки я вкладывала все свои силы. Я не задумывалась о том, что таким образом освобождалась от гнева, пожиравшего меня изнутри. Ярость, скопившаяся в моей душе из-за событий в Ленстере, требовала выхода, и на поединках я избавлялась от нее. Но это не способствовало успеху в сражении — у меня не получалось сохранить ясную голову, я бросалась в схватку необдуманно, безрассудно и в итоге терпела от Люция одно поражение за другим. Это не прошло незамеченным, и сегодня у него лопнуло терпение.
Я стояла, замерев на одном месте в неудобной позе, и медленно опустила руки, в которых продолжала держать сарды. Люций застыл напротив меня, лезвие одного из его сардов упиралось мне в шею. Произнеся недовольную тираду, он убрал клинок, и я с облегчением распрямилась и отошла на пару шагов назад.