Просияв от мысли, что все-таки может принести пользу, Томас растворился в воздухе, а я прислонился к стене и с сожалением подумал о своей чуткой Зубище, которой не составило бы никакого труда отыскать нашего «потеряшку». Она бы нашла его даже по амулету светлых, потому что он, как и любой артефакт, всегда испускает…
От неожиданной мысли меня аж прострелило от макушки до самого копчика.
Демон! Да что ж я сразу-то не сообразил?!
Проклиная свою недогадливость, я сорвал с плеча сумку и бесцеремонно вытряхнул оттуда Нича. Тот, как и следовало ожидать, действительно уснул и, судя по счастливому сопению, не собирался просыпаться до утра. По крайней мере падение на холодный пол не заставило его открыть глаза и не вызвало никакой реакции, кроме недовольного всхрапывания.
Прости, Нич, но дело не терпит.
– Какого демона?! – подскочил с пола ошалевший таракан, когда я сотворил небольшую тучку и обрушил на сонного учителя настоящий ледяной водопад. – Гираш, ты спятил?! Ты что творишь, гаде…
– Умолкни и набрось на нас невидимость, – грубо оборвал я возмущенный вопль и бесцеремонно вздернул озадаченно замолкшего таракана на уровень глаз. – Где-то здесь находится похищенный темный мальчишка. А может, и не один. Вероятно, он без сознания. Аура скрыта. Следов похитителей нет. Я хочу, чтобы ты засек эманации от используемого светлыми рассеивателя. Я знаю: только тебе это под силу – это же твое детище.
На мгновение таракан онемел, рассматривая мое лицо блестящими бусинками глаз, словно пытаясь по нему что-то прочитать. Сперва даже показалось – разорется, как обычно. Но он вдруг отряхнулся, деловито огляделся и совершенно спокойно уточнил:
– Значит, в архив мы уже не идем?
– Нет.
– Тогда опусти меня вниз – я должен осмотреться.
Не говоря ни слова, я послушно отошел на пару шагов и выпустил его на сухое место на полу. Затем вернулся туда, где стоял раньше, чтобы не мешать, и постарался не выказывать собственного нетерпения.
Безусловно, Нич – упрямый, вредный и болезненно себялюбивый старик, который порой сам не замечает, что зарывается. Но в одном ему не откажешь: в своем деле он действительно профессионал высшей пробы. И когда-то именно это заставило меня смирить гордость и терпеливо сносить все его причуды.
Я не сказал ни единого слова, когда громадный таракан, бормоча что-то себе под нос, принялся исследовать пустой коридор, который я уже успел дважды проверить. Промолчал, когда он, тихо матеря меня на все лады, облазил не только пол, но и стены, и даже потолок, теряя драгоценное время. Не сделал замечание, когда он внезапно лег и почти десять минут лежал неподвижно, словно опять уснул. И не посмел вмешаться в его работу, прекрасно зная, как учитель не любит, когда его прерывают.