Останавливается он в каком-нибудь из переулков на улице Горького, или в Столешниковом переулке — там, где иностранцы дефилируют, где промышляют черные друзья России — узбеки, таджики, кавказцы. Мы их называли "бонабаками". А в руках у него коробочка — атлас и бархат, все по классике.
И тут к нему подходит один из наших, а разговор идет приблизительно так:
— Что у вас?
Продавец:
— Камень три карата.
Потенциальный покупатель оживляется:
— А сколько стоит?
— Пять тысяч.
Подходит еще один свой человек, тоже "заряженный", и начинает камень смотреть, вертеть, ногтем царапать, дуть на воду. Обычно еврея заряжали. Он начинает торговлю:
— А давайте за четыре! Давайте дешевле! Подходит третий наш:
— Ай, какая вещь!
Подходят посторонние, "бонабаки" особенно. Их там всегда тьма. Осень прошла — хлопок сдали и едут в Москву скупать золото, камни. В магазинах камни были 0,2–0,3 карата, а здесь — гигант алмазной индустрии!
Кто-то из наших "разводит":
— Все, я беру, пошли!
И это очень тонкий момент блефа: если публика недостаточно впала в торговый кураж, то наши уйдут. И — начинай сначала в другом месте. Этот момент надо прочувствовать.
Это сейчас все просто, а в те времена и менты кругом, и КГБ.
И тут "бонабак" какой-нибудь решается взять инициативу:
— Я беру! Даю больше!
— Ну, бери.
Теперь камень надо оценить у какого-нибудь ювелира.
И у нас есть такой оценщик-знаток. Едем в дом, где вход один, а выход совсем другой. В центре таких подъездов было достаточно много. Мы знали все их. Едем в какой-либо, подымаемся на второй или третий этаж, а ювелир уже спускается.
— О-о! Здравствуйте, Абрам Моисеевич! Дорогой вы наш оценщик-ювелир!
Он извиняется, ему некогда, он спешит. Мы уговариваем.
— Ну, я уж не буду возвращаться — примета плохая… Посмотрим здесь?
Мы не возражаем. Он достает лупу, кислоту какую-то, смотрит, нюхает.
— Да… — говорит. — Это стоящая вещь. Сколько же вы хотите за нее?
— Пять тысяч!
— Вы в своем уме? Эта вещь стоит минимум пятнадцать тысяч долларов! Вы шутите. Я пошел. А если не шутите — давайте мне, я заберу ее у вас! У меня есть покупатели — сей же час придут!
И начинается ажиотажный спрос — не ниже. Покупатель в шоке. С нами еще пять человек, все хотят купить. "Абрам Моисеевич" говорит:
— Я пошел, я пошел, я спешу… — и уходит с обиженным видом.
Деньги нами получены, камень продан. Покупатели уходят обычным путем, продавцы же поднимаются на пятый этаж и уходят через запасной выход.
17
И это долго длилось.
До тех пор, пока не попал я на Петровку, 38, в отдел по борьбе с особо опасными преступлениями, с мошенничеством в особо крупных размерах. К Юрию Александровичу Гамшееву, будущему своему подельнику. Потом у него была кликуха Юра Малаховский, потому что сам он был из Малаховки. Вот он меня и привлек к ответственности. Он уже давно ночей не спал, нас вычисляя. Десятки заявлений от кинутых "бонабаков" не давали ему спать ночами.