Более того, ссылаясь на специальную операцию, я дал команду Гознаковской бухгалтерии, чтобы всем, кто приедет за дипломами в течение недели[40] не выдавать более пятисот штук. Это позволяло нашим людям быть в числе прочих, кто получал точно такое же количество дипломов и они не могли быть запоминаемы персоналом Гознака. А получать их приезжали гонцы со всей страны.
Все прошло, как по маслу.
Но когда выезжали из туннеля на Ленинградке возле метро "Сокол" и пересекали какую-то дорожную полосу, то увидели, что к нам бегут менты со всех сторон целой кучей. Каждый подумал:
— А вот и палево… Труба! Нелепый случай!
Однако незнакомый водитель зло сказал:
— Вчера полосы не было! Ночью, гады, нарисовали, чтобы бабки с водил снимать!
3
Без слабины не обходилась не одна операция. Даже эта, продуманная и проведенная совершенно.
Что касается поддельного паспорта, то позже я узнал, как мытарила милиция того доброго человека из Воронежа, чьим документом мы воспользовались. Этот человек, как оказалось, был директором крупного рынка. Долго он доказывал, что не верблюд, за что приношу ему свои запоздалые извинения.
А блеск на дело мы навели бы, когда под видом тех же проверяющих решили на следующий же день увести известные документы из бухгалтерии Гознака: оставленные там доверенность и остальные бумаги о получении заказа. И только тогда я мог бы считать операцию благополучно завершенной. Исполнить эту коду поручили Юдкину.
— Сделаешь, Юра?
— Сделаю, Колек!
В итоге "сделал" всех нас и себя в том числе.
Кое-какое количество дипломов мы оставили в распоряжение каждого, а остальное мне было поручено отвезти в Конотоп и там закопать где-нибудь на пустыре за огородом.
Я уехал поездом в отдельном купе и с важным грузом.
В Конотопе всю ночь копал — вырыл ямы. Проложил пачки дипломов рубероидом, обмотал изолентой. Зарыл. Сверху выложил пластами дерна — комар носа не просунет. И таких по разным местам я сделал около пяти.
Приезжаю в Москву, спрашиваю Юдкина:
— Подчистили на Гознаке? Забрали доверенность и прочее?
— Сделано! — отвечает Юдкин.
Покажи…
— Да я их уничтожил!
Козел! Это был козел, дамы и господа! Эх, даже выпить захотелось… Если б не он, то попробуйте-ка доказать нам что-нибудь на суде! Вот когда я почувствовал так называемое палево.
С ограблением Гознака мы подошли к черте, за которой любой шаг чреват арестами. Жуликов мы могли сколько угодно "бомбить" и никто не заявлял. Это равносильно было бы доносу жулика на самого себя. А вот государственное предприятие — извините. Наше время на свободе истекало, и это чувствовал каждый из коллег. Так и случилось впоследствии: не прошло и года, как нас всех плотно усадили.