Теперь следующий вопрос. После того как толстячок попал в руки людей, решивших поставить точку на его жизни, они подумали о том, как будут делить шкуру этого медведя? Не буду казаться наивным, заявляя, что они могли об этом забыть. А если вспомнить, что даритель был далеко не бедным человеком — то и желающие облагодетельствовать его активы также должны быть далеко не простыми смертными. Вот и думай теперь, как выкручиваться дальше.
Тут же вытекает очередной вопрос — а выпустят ли меня живым из Империи? Да какой Империи! Выпустят ли меня со станции? Грызут меня серьезные сомнения в этом.
Как бы я не прокручивал будущие события — они мне однозначно не нравились. В любом случае моя судьба была незавидной. И если просто грохнут, не выламывая руки и ноги, чтобы вернул нажитое непосильным трудом — то нужно воспринимать это за счастье. А мне это однозначно не нравится.
Решение, которое созрело через час мучительных раздумий мне однозначно не нравилось. Но ничего более умного у текущем положении придумать не получалось. Времени было в обрез. Кроме того, не факт, что даже задуманное удастся провернуть хотя бы в минимальном объеме.
* * *
— Ты неправ, Халеа, считая, что я твой враг, — обрадовал меня господин Ли.
И здесь он однозначно прав. Он не мой враг. Он враг династии Ас'ман, к которой я пристроился непонятно каким боком. Но говорить об этом не собираюсь. Тем более с человеком, который стоит предо мной с покрасневшим лицом и лихорадочно блестящими глазами. Видимо лекарство было основано на спирту. Иной причины, столь быстрой смены настроения говорящего, я не вижу.
— Буду с тобой откровенным.
Последнюю фразу он сказал, склонившись надо мной. И даже то, что кресло было глубоким, не спасло мой чуткий нос от перегара, которым облагодетельствовал меня хозяин станции. Теперь понятна причина столь неадекватного поведения этого типа. Могу с уверенностью сказать, что пить он начал еще вчера. И подошел к этому вопросу со всей серьезностью. Так и хотелось попросить огурчика, чтобы закусить.
— Ты знаешь, что сделает со мной Император, — тут он перешел на довольно громкий шепот, — если я не дам ему подписанный тобой документ?
— Какой документ?
Теперь наступила моя очередь удивляться. Да, я подозревал, что от наследника этим типам что-то нужно. Но никакого документа мне на подпись не предлагали. Я бы еще понял их, если бы увидел этот документ. Но чего они ожидали от меня, даже не предложив этот документ — ума не приложу. А может это просто вчерашние события внесли коррективы в происходящее?