— У тебя была остановка сердца, — постарался успокоить сестренку. — И Старк делал тебе непрямой массаж сердца.
— Старк?
— Откуда?
Эти два вопроса были заданы одновременно.
— Откуда ты узнал мое имя? Я ведь не успел тебе сказать и слова, молодой человек? — спросил он, повернувшись в мою сторону и вглядываясь в мои глаза.
В его вопросе не было никакой паники или страха. Только чистое любопытство. А еще чувствовалось аристократическое воспитание, которое невозможно спрятать ни под каким внешним видом. Даже то, что с ним произошло на этой станции, не заставило его забыть об этом.
Только ответить мне не дала Миа. Она тут же внесла еще большую сумятицу в голову нашего нового знакомого.
— Старк? Старк Оливент?
А вот после этого вопроса, на него стало страшно смотреть. Он, как мне показалось, умудрился постареть еще на несколько лет. Хотя, как это возможно — не понимаю.
— Дядя Старк, это точно вы?
Вместо ответа он, прищурив глаза, начал вглядываться в ту, которой только что спас жизнь. Не знал, что в мире с такими технологиями могут быть люди с плохим зрением. Как-то это неправильно. Он даже пододвинулся поближе, желая рассмотреть ту, что задала настолько страшный для него, как мне показалось, вопрос.
— Миа? Это точно ты? — буквально прохрипел он эти слова.
Его голос предательски сорвался, когда он хотел сказать что-то еще.
Сестренка же в это время просто сидела и беззвучно рыдала, растирая по грязному лицу неостанавливающиеся слезы.
Итак, что мы имеем?
Невзирая на то, что кое-кто решил устроить сырость, меня эта болезнь не захватила. Причин рыдать, как это делали двое моих спутников — я не видел, поэтому попытался проанализировать, что же только что произошло? И свидетелем чего я только что стал?
Хотя и не с первого раза, но они узнали друг друга. А это может означать только то, что они были знакомы раньше. И судя по тем эмоциям, которые просто плескаются через край, они очень близкие знакомые. Потому как, встретившись с человеком, которого ты давно не видел, вряд ли будешь плакать.
Осталось дождаться, когда их поведение станет вменяемым и поспрашивать их с пристрастием.
Однако времени на это не осталось. Чувство опасности, которое до этого момента меня практически не подводило, взвыло дурным гласом.
— Быстрее! Нам нужно уходить!
На меня удивленно уставились четыре ничего непонимающих глаза.
Ну, как же им объяснить, что если мы не уйдем, то будет поздно. Я не знаю, что произойдет! Не знаю!
А потом стало поздно.
С той стороны, откуда мы умудрились выбраться, послышался шум.
Чем-то тяжелым долбили в дверь, которую не так давно я заблокировал, оставляя столь не гостеприимный уровень. Еще немного, и они окажутся в инженерных ходах. Кто они, и чем это грозит нам?