— Руку убери, — прошипела я, попытавшись сбросить её и отодвинуться, но он не дал мне этого сделать и снова тихо рассмеявшись, передвинул её на живот и прижал к своим бёдрам, после чего начал ещё более возбуждающе целовать меня.
Почувствовать его полную боевую готовность, я испуганно сглотнула, радуясь, что он хотя бы в трусах, а не полностью голяком залез ко мне кровать.
— Ты реально больной! Не боишься сперматоксикоза? — спросила я, ощущая, как внутри начинает разгораться огонь желания от его нежных поцелуев и прикосновений.
— Перетерплю как-нибудь. Не всё ж коту масленица, — весело пробормотал он, приспуская с моего плеча ночнушку. — А вот потом неделю не выпучу тебя из кровати, и перепробую все позы из Камасутры.
— Не выйдет, — ответила я, начав уже задыхаться от охвативших ощущений. — У меня степень гибкости не та.
— Ничего, я помогу тебя растянуться, если понадобится, — заверил он, уже начав ласкать мою грудь. — А пока поцелуй меня.
— Кстати, ты обещал днём, что руки не будешь распускать, — напомнила я, стараясь из последних сил не поддаваться.
— Так тож я обещал не делать вечером, я про ночь мы ничего не говорили, — ехидно ответил он и перевернул меня на спину. — Так что всё честно!
— Ну тогда не жалуйся потом, что тебе трусы жмут, ты их сегодня точно не снимешь, — не менее ехидно ответила я, обнимая его шею.
— Мне главное ночнушку с тебя стянуть, а мои трусы пусть сегодня ещё пожмут, как-нибудь перетерплю, — бесшабашно заявил он, и принялся страстно целовать меня в губы.
И ему удалось таки стянуть с меня ночнушку. Уже через пятнадцать минут она отлетела в сторону и, тая от наслаждения, я запускала Ростику пальцы в волосы и прижимала его голову к своей груди, когда он слегка покусывал меня за сосок. Выгибаясь навстречу его губам и рукам, я постанывала от наслаждения и с не меньшим упоением гладила его по телу, избегая только одного места и понимая, что если залезу ему в трусы, то он уже не остановится и не только мне доставит наслаждение, а и сам его получит в полной мере.
В этот раз оргазм получился ещё более бурным, и я долго не могла прийти в себя и тяжело дышала, прижимаясь к горячему телу Ростислава.
— Вот видишь, ничего страшного, — прошептал он, поглаживая меня по спине. — Ты уже полностью обнажённая лежишь в моих объятиях. Так что осталось сделать совсем маленький шажок и ты будешь моей.
«А ведь он прав! Лежу, позволяю себя целовать и ласкать, раздвигаю ноги, и осталась самая малость. Но пока эту большую «малость» в себя впускать не хочется. Хотя если он такое пальцами вытворяет, представляю что будет, когда он получит полную свободу действий» — расслабленно подумала я, упираясь животом в его окаменевший пах.