Я поверила и отступилась, решив, что Эннар лучше знает своих людей и что не стоит, уподобившись новой метле, сразу устанавливать тут свои порядки. Все-таки для Валлиона я все еще была чужой. Какой-то непонятной «леди Гайдэ из Фарлиона», которая невесть как умудрилась пленить сердце их короля. Для тех, кто видел меня всего пару раз на балах, наша помолвка стала как гром среди ясного неба. Поэтому неудивительно, что на меня даже дворцовая стража смотрела настороженно. А уж как старательно меня изучали на единственном случившимся за это время королевском приеме… думаю, если бы я жила отдельно, меня уже успели бы завалить приглашениями на всевозможные ужины, обеды, завтраки и иные светские мероприятия. От любопытства в столице сгорали все, от мала до велика. Слухов вокруг моей персоны ходило видимо-невидимо. От правдивых до таких невероятных, что я, признаться, когда услышала некоторые из них, даже не знала, плакать мне или же смеяться. Проще говоря, народ был в ОГРОМНОМ недоумении по поводу моей личности и выбора короля. Если бы в Рейдане существовала своя газета, то почти все ее заголовки до сих пор наверняка бы пестрели моим именем.
Конечно, теоретически у знати имелась неплохая возможность пообщаться с «загадочной невестой» и «неизвестно откуда взявшейся претенденткой на трон» лично… познакомиться, так сказать, поближе, составить собственное впечатление… обсудить его потом, естественно, со всеми знакомыми и друзьями, отметить все недостатки, посплетничать и… определиться, наконец, с отношением. Вот только из-за моего постоянного пребывания во дворце у них даже этого не получалось сделать, поэтому напряжение вокруг меня только росло.
Да и в самом деле — не слать же им приглашения на ужин прямо на Королевский Остров? И при этом ставить пометку, что это якобы не для короля, а для его о-о-очень необычной гостьи, которую кто-то хочет пригласить на закрытую вечеринку для избранных?
Собственно, в таком положении имелись и свои плюсы, и, как водится, большие минусы: оставаясь «темной лошадкой», я на время получала определенную свободу и могла не беспокоиться, что кто-то вдруг станет мне чрезмерно докучать. С другой стороны, пока аристократы не составили обо мне некое мнение, я не смогу рассчитывать на поддержку. Эннар не в счет — в таких делах даже он ничего не решает. Все-таки личные связи не приобретешь, сидючи в четырех стенах. И их не одолжишь, как шляпку, у лучшей подруги. В человеческом мире необходимости встреч, переговоров, интриг и иже с ними невозможно не придавать им значения. Несмотря на связанные с ними трудности, общение с представителями местной аристократии было просто необходимо продолжать. Если, конечно, я хотела что-то собой представлять, не афишируя свое положение Ишты, и если хотела иметь влияние на противоречивое, своенравное, подчас изменчивое существо под названием «знать».