, – похвалила меня Кокогуль, – молодец, доченька.
Я вернулась на кухню с пустым подносом. В тот день я была ее дочерью.
На самом деле я почти каждый день была ее дочерью. В школу я не ходила, а потому проводила много времени дома с Кокогуль. Почти все домашние обязанности ложились на мои плечи, и она жестоко отчитывала меня, если что-то выходило не так, как ей хотелось. Но я почти все время проводила с ней. Мы часами вместе готовили еду, прибирали дом и ухаживали за животными. Ее острый язычок нуждался в публике или мишени.
Я любила ходить с ней на базар. Осматривая груду помятых томатов, она спрашивала торговца, не садилась ли, часом, на них его дородная жена. В магазине хозтоваров она интересовалась, не объясняется ли заоблачная цена сервизов тем, что их выставила на продажу резиденция шаха. Кокогуль своими шутками или раздражала людей, или вызывала смех и добивалась снижения цены.
Мы были союзницами, отчаянно торгуясь за необходимое – мясо, овощи, обувь. Я копировала ее бесцеремонную манеру, снижая цену до предела. Кокогуль одобрительно кивала. Мои младшие сестры не справлялись так хорошо ни на рынке, ни по дому.
– Посмотри, Наджиба, – часто сетовала Кокогуль, – ты говоришь, что выстирала эту рубашку, а если ее снова замочить, вода становится грязной. Ты что, не видела, как хорошо стирает твоя сестра? Я тебе сколько раз уже говорила: нельзя ждать, что рубашка сама себя отстирает! Слава Богу, что у меня есть хотя бы одна дочь, которая действительно мне помогает!
В такие моменты я чувствовала связь с этой женщиной, которая не рожала меня, но была мне матерью.
Ферейба
3
Каждый вечер брат и сестры делали уроки, зажав карандаш в правой руке, а ластик в левой. Опираясь локтями на стол, подперев подбородок ладонями, она читали, учили наизусть, складывали и вычитали. Сначала буквы давались им с трудом. Они учили, как все эти значки связаны с соседними при помощи крючочков. Благодаря точкам и тире слова оживали. Потом настала очередь предложений, коротких и простых. В них рассказывалось о повседневной жизни послушных мальчиков и девочек. А когда настала очередь сложного арабского, использовавшегося в Коране, я почувствовала еще более сильную зависть. Под руководством дедушки я выучила эти молитвы наизусть, но читать меня не учили.
Брат и сестры забавлялись с цифрами. С помощью хоровых песенок они запоминали таблицу умножения. На бумаге они обретали власть над цифрами и математическими знаками, учились считать и разбираться в математике.
Они учили тексты. Про историю нашей страны. Про деяния шахов и их сыновей. Про то, как наша страна была вырезана из скал. Мой брат первым выучил национальный гимн и часто пел его, подняв руку в приветствии. Сестрички учились у одноклассниц песенкам, а потом, беззаботно шагая и держась за руки, в ритме этих мелодий пускались вприпрыжку.