«Он меня знает? Или просто удивляется, почему я на него пялюсь?»
Салим опустил голову, а когда снова посмотрел, старик исчез.
Некоторые пошли на разведку – выбрать новый район. «Джунгли» могли снести, но это не означало, что беженцам предложат новое место для стоянки. Поговаривали, что полиция уже наготове и только ждет подходящего момента, чтобы ворваться и зачистить лагерь. Салим не мог выбрать худшего момента, чтобы приехать.
Они поели вареного риса с помидорами. Еда была безвкусной, но, по крайней мере, согревала желудок.
К вечеру двое соседей Ажмаля решили уйти из лагеря и остановиться в другом месте. Они поверили тем, кто говорил, что дни «Джунглей» сочтены, сложили свои чашки, ржавые сковородки и сменную одежду в пластиковые пакеты и отправились в путь. Ажмаль расстроился, но тут же предложил Салиму занять освободившееся место. Тот с благодарностью согласился.
На следующее утро Салим пошел в кишащий мухами туалет. Лагерь еще спал. Солнце едва взошло, и проснулись всего несколько человек. Выходя из-за кабинки, Салим едва не налетел на пожилого мужчину, которого видел вчера, и тихонько охнул. Старик улыбнулся.
– Соб-бахар, бачем.
– И вам доброго утра! Простите, я вас не увидел.
– Стариков быстро перестают замечать, – с улыбкой ответит тот.
– Что вы, Боже упаси, это моя оплошность, – кротко ответил Салим.
Казалось, старику с тонкой, оливково-смуглой кожей не меньше семидесяти. Его борода и усы уже успели поседеть, а когда он улыбался, вокруг глаз разбегались морщинки. Белоснежные брови тяжело нависали над глазами. Одет он был в бежевые брюки и длинную накидку чуть более светлого оттенка.
– Ты здесь недавно, – сказал он. – Как тебя зовут и откуда ты?
– Салим Хайдари. Моя семья жила в Кабуле.
– Здесь все говорят, что они из Кабула. Ты не знал? Но по твоему выговору я слышу, что ты действительно вырос там. Идем со мной. Я хочу больше узнать о тебе.
Салим послушался, завороженный хрипловатым голосом старика, и они пошли от лачуги Ажмаля в дальний конец лагеря – оттуда виднелись известняковые скалы Англии.
«Мне кажется, я знаю вас», – хотел сказать Салим, но молча шел за стариком по главной дороге, пересекавшей лагерь.
– Кабульская семья… Как звали твоего отца?
– Махмуд Хайдари.
Салим повертел на запястье поношенный браслет часов.
– Хайдари. Махмуд Хайдари? Очень знакомое имя. Подожди, этот Махмуд Хайдари – инженер, который работал в Министерстве водоснабжения и электроэнергии?
У Салима кольнуло в груди.
– Да, да! Вы знали моего отца?
Он остановился и заглянул старику в лицо. Тот раздвинул бледные губы в улыбке.