Этого Хамид не понимает, а я не могу ничего ему объяснить. Он муж моей сестры, и я не хочу открывать двери, должным образом закрывшиеся много лет назад. У Наджибы большое, доброе сердце, а я не хочу сеять вражду.
Даже Кокогуль я должна благодарить, ведь именно она подсунула Ширин-джан свою старшую дочь, самую красивую. Свою настоящую дочь. Она решила, что именно Наджиба заслуживает такого жениха, как сын наших уважаемых соседей. И я знаю, что, когда мать рассказала Хамиду о красоте Наджибы, он с готовностью изменил свое решение и перестал ходить в сад. О своем выборе он молчал. Смелости не хватало сказать.
Я целыми днями рыдала, хотя все это того не стоило. Мы слишком близоруки, чтобы радоваться в моменты, которые этого заслуживают.
Тетушка Зеба, милая мать Махмуда, увидела то, чего не замечали другие. А Махмуд доверился ей. Как же мне повезло, что я встретила их! Аллах в своей безмерной мудрости выбрал мою судьбу. На свадебной фотографии я робкая и скованная. Тетушка Зеба подняла мою зеленую вуаль и посмотрела на меня бесконечно добрыми глазами. Наверное, такой взгляд мог быть у моей мамы.
В тот день соединились наши с Махмудом руки. Тихонько позвякивали мамины браслеты – они тоже праздновали этот день. Отец хмуро смотрел на меня.
«Ты как две капли похожа на нее, дочка».
Я помню, как у меня перехватило горло от тоски по матери, которой я никогда не видела, по дедушке, который заботился обо мне, и по ангелу из сада, который пообещал освещать мой путь. Я чувствовала себя неловко с оказавшимся рядом незнакомцем – моим молодым мужем. Но те, кого мне так не хватало, те, кого я видела лишь во сне, нашептывали мне, что все будет хорошо.
Дети Наджибы унаследовали ее тонкие черты и мягкий характер, а от Хамида им досталась лишь неугомонность. Я смотрю, как они карабкаются на горку в парке и хохочут, скатываясь вниз. Самира чувствует себя слишком взрослой, чтобы с ними играть. Она уже почти молодая женщина, а на детских площадках лишь пряталась от дождя по ночам. Я думаю о том, вспоминает ли она это, когда смотрит на детей на качелях.
Самира уже разговаривает. Пока лишь короткими предложениями, но она явно выздоравливает. Как и я, она ждет Салима. Я знаю, что, увидев его, она обретет себя и станет здоровым, полноценным человеком.
Азиз боится отходить далеко. Он смотрит со стороны, как играют другие дети, и повторяет их действия. Ножки его окрепли и без труда выдерживают вес моего малыша. Он еще худой, но уже улыбается. У него розовые губы, а глаза сияют так, что к моим глазам подступают слезы. Спасибо Тебе, Господи. Спасибо!