Мы вышли из дома родителей Эммы, когда солнце уже садилось. Мы наблюдали за багрово-пламенными отблесками, испещрившими небо. Я застыла на месте: вот бы передать краски, созданные природой, на холсте.
– Иногда мне так жаль, что я не пишу картины, – пожаловалась я Эмме, шагая вперед.
– Ты к этому вернешься, я знаю.
– Мне кажется, дело в том, что я больше не знаю, что писать. Как будто хочется написать что-то совершенно другое по сравнению с тем, что было, но что – я не знаю.
Эмма наклонила голову.
– Вообще-то звучит интересно. Не то чтобы у тебя застой… Ты просто ждешь, когда поймешь, что ты хочешь сделать.
Мне пришлась по душе ее трактовка.
Мы миновали гостиницу «Толтинг», бегло окинув ее взглядом. Там зажигались огни. Интересно, чем сейчас занимается Роберт?
– Должна тебе кое-что сказать, – внезапно заявила Эмма, заметив мой взгляд.
– Что?
– Роберт должен был остаться здесь только на пару дней, он планировал уехать сразу после ярмарки. Но после встречи с тобой, когда мы завтракали в гостинице, он продлил срок своего пребывания здесь на все лето.
Я нахмурилась, стараясь вспомнить хронологию событий.
– Но когда мы встретились с ним, мы же спрашивали у него об этом, и он ответил, что собирался остаться на несколько недель, разве нет?
– Именно, – согласно кивнула она. – Он нам солгал. Он изменил свои планы после встречи с тобой и разговора с Миком после нашего ухода.
– Это безумие какое-то.
– Да ладно! Когда мы с Джоном только встретились, я поняла, что между нами что-то произошло. Роберт уже влюбился в твои работы, а встретив художницу, решил остаться и узнать ее – то есть тебя – лучше.
Мы приближались к дому Эммы и замедлили шаг.
– Может, той ночью, когда он что-то пытался тебе сказать, он имел в виду это.
– Нельзя просто взять и принять какое-то решение, встретив кого-то: дело не только в этом. Я знаю, что у него вроде бы сложные взаимоотношения с отцом. Наверняка он хотел сбежать от него подальше.
Эмма пожала плечами:
– Может, ты и права, но ясно как день – ты ему нравишься. Все это видят. Вопрос только в том, нравится ли он тебе?
– Конечно, нравится.
– Ты знаешь, о чем я.
Я остановилась у ворот.
– Не уверена, что хочу, чтобы он мне нравился. Понимаешь?
Она согласно кивнула.
– Вообще, он здесь только до конца лета. Как насчет ни к чему не обязывающего летнего курортного романа? – усмехнулась она, толкнув калитку.
– Как будто кто-то из нас что-то в этом смыслит.
До Джона у Эммы было двое парней, и каждый раз отношения длились больше года. Мы были девушками с серьезными намерениями.
Улыбка на лице Эммы померкла.