– Почему нет?
Я опустила голову, не в силах смотреть на нее, говоря об этом. Я не вынесла бы выражение шока на ее лице – такое же, какое было на моем, когда Роберт сказал мне правду. Я не хотела видеть ее гнев, пока мой собственный все еще пульсировал по венам. Я не хотела снова лить слезы.
– Он лгал нам. Он приехал сюда вовсе не из-за того, что ему понравилось мое творчество, а потому что чувствовал вину и полагал, что может успокоить свою совесть, купив мои картины. Все, что он говорил, было ложью. Он все обо мне знал еще до того, как приехал сюда.
– Знал? Что ты имеешь в виду?
Я потерла большим пальцем руку, пытаясь хоть немного притупить боль.
– Его брат, Эм. Это сделал он. Он был за рулем машины той ночью.
– Его брат?
Я медленно подняла на нее глаза.
– Фамилия Роберта – Грин. Джереми Грин – его брат. Человек, который убил Лукаса, – мой голос осекся, когда я упомянула его имя. Я надеялась, что в этот момент он не наблюдал за мной с небес.
Эмма охнула.
– Нет, – выдохнула она.
– Я позволила ему касаться себя. Он меня поцеловал. Мы… Боже мой, Эмма, он стал мне небезразличен, а сам все время скрывал, кто он на самом деле.
– Но зачем? Зачем он сюда приехал? Почему не сказал нам, кто он?
– Нам? – резко переспросила я. – Это мне он лгал. Он не просто купил мои картины, а и переспал со мной! А все потому, что чувствовал вину за то, что сделал его брат. Он признал – представь себе, – что той ночью Джереми был пьян и что он исказил факты таким образом, что дело было проиграно. Не было возмездия из-за каких-то формальностей. Джереми мог признать вину, он знал, что перешел все границы, но он струсил. Никакого наказания за гибель моего мужа, – на последних словах у меня перехватило дыхание, и из груди вырвался всхлип.
Я закрыла лицо руками. Эмма прижала меня к себе.
– Но как же мы ничего не знали о Роберте? Я даже не знала, что у Джереми был брат.
– Он сказал, что не мог смириться с тем, как они поступили, и не хотел быть втянутым в это, поэтому он потребовал, чтобы его имя нигде не фигурировало. В судебном процессе он не участвовал. Его отец настолько могуществен, что наверняка он исказил и сообщения о новостях в газетах. Ни в одной не упоминалось о Роберте. Да и они и не похожи, – я вспомнила, как пристально вглядывалась в фотографию Джереми в газете. Каким же юным он казался! Роберт выглядел совершенно иначе. Никто из нас не смог бы провести между ними параллель. Я задалась вопросом, использовал ли он вообще вымышленное имя для того, чтобы снять номер в гостинице, – так, на всякий случай? Меня бы это не удивило. Сейчас бы ничего не удивило. У меня было достаточно потрясений – на всю жизнь хватит. Больше я не в силах вынести.