V
Идеальный рассказ. Проза будущего. Газетчики. Работа писателя в газете
Какой должна быть проза будущего? Конечно, у меня, у рецензента, у литератора есть свое представление об идеальном рассказе. Не будем вести здесь речи о повести, о романе. Их архитектура сложнее, я никогда всерьез не пытался представить себе форму, скелет романа, который я хотел бы написать. Но о рассказах я думал много, и еще много лет назад мне казалось, что я знаю, как написан рассказ Мопассана «Мадемуазель Фифи». Мне казалась понятной роль дождя, руанского дождя, почти ливня, которого так много в рассказах и романах Мопассана. Я думал о соразмерности частей в рассказе, мне казалось, что наилучшей, наиболее впечатляющей формой будет простое, ясное изложение событий, простой и точный рассказ без единого лишнего слова. Чувство и мысль не должны быть размельчены на «красоты» слога. Ясность и строгая простота. Однако в рассказе должны быть одна или две художественные подробности или детали, свидетельствующие о зоркости писательского глаза автора, – тонкое, верное и точное, поражающее наблюдение. Этой деталью или подробностью (деталь – это подробность, ставшая образом, символом), озаряющей рассказ, читатель как бы убеждается в способности автора видеть мир и судить о мире. Читатель верит, не может не верить автору. Такова – в основном – роль детали у Толстого. Такова – в основном – роль ее в последних рассказах Бунина.
Проза будущего будет прозой знающих людей, которые, подобно Сент-Экзюпери, открывшему нам воздух, вернее, чувства людей воздуха, откроют нам душу другой профессии. Писатели будущего будут знать, и им будут верить как ученым, как специалистам не по написанию романа, а по знанию человека в этом материале.
Хуже всех пишут работники редакций районных газет, штатные очеркисты. Выхолощенные, бездарные претенциозные очерки рассказы получаются с каждой почтой, с отчеркнутой чернилами красной строкой, с курсивом, с многоточиями и восклицательными знаками. Если в каждом «самотечном» авторе все же можно уловить какой-то резон – либо робкую жажду славы, тайное любительство, вдруг прорвавшееся, либо похвалы семейных, либо свободное время, «культурно» потраченное, за каждым видны какие-то наивные надежды, простодушная вера в себя, – то за произведениями профессиональных газетных работников не стоит ничего, кроме наглости, выхолощенной бездарности.
Летит ракета – автор пишет рассказ о ракете. Объявили борьбу с хулиганством – он уже сочиняет рассказ о борьбе с хулиганством. Общественность борется с валютчиками – он шлет рассказ о тунеядцах.