Все последовали его примеру.
Максим пил водку только раз в жизни — с дворовыми ребятами в подвале, тайком от родителей. Слава Богу, его тогда не тошнило, как большинство других мальчишек, но ощущения в памяти остались не очень приятные. Тем не менее, чтобы не уронить себя в глазах компании, Максим поднес рюмку к губам и, не нюхая, одним глотком выпил. Затем он тут же положил в рот одну шпротину и сделал глубокий вдох через нос. Ему показалось, что никто не заметил его короткого замешательства.
— Как там мои? — спросил Илюха, наклонившись к нему через стол.
— Твои нормально. Икру тебе передали. И письмо.
— Икру давай на стол. А письмо потом почитаю.
Пока Максим разбирался с гостинцами для Ильи, компания затеяла какую-то игру. На стол установили маленькую круглую электроплитку, вокруг которой, очевидно, и должно было сконцентрироваться основное действие.
— Все, что мне потребуется — это небольшой казан, сыр, чеснок… Еще — порезанный, как для гренок, белый хлеб и белое вино, — сказала очкастая девица (как и всех присутствующих в комнате дам, ее звали Марина). — Ну и, если найдете, — мускатный орех, — добавила она, сделав изящный жест маленькой ручкой в серебряных перстнях.
— Найдем, — уверил ее бородатый. — Нестор, глянь — там на полке есть немецкий набор специй. Так как называется твое швейцарское блюдо?
— Фон-дю… — по слогам сказала очкастая девица, аппетитно выпятив накрашенные губы. — Это блюдо швейцарской молодежи.
Когда ингредиенты были на столе, она натерла чесноком стенки казанка, мелко порезала сыр и залила его вином. После этого поставила казанок на плитку и, когда сыр расплавился, добавила туда тертый мускатный орех.
— Вот теперь наступает самый ответственный момент, — сказала она. — Все садятся вокруг плитки в кружок, натыкают на вилки кусочки хлеба, окунают их в фондю и затем отправляют в рот.
— Очень ритуально, — заметил Васильич.
— Но это еще не все… Если у кого-то «фондюшный» кусочек не удержится на вилке и упадет на скатерть, то…
— Все сделают вид, что ничего не заметили.
— А вот и нет! Не перебивай! — гаркнула на бородача девица в очках. — То тогда, если уронившее лицо — мужчина, он бежит за вином. А если уронившее лицо — женщина, то она должна…
— Что она должна? — оживились юноши.
— Не бойтесь — не раздеться.
— А что же?
— Просто поцеловать по очереди всех присутствующих мужчин…
— Лучше уж я за водкой пойду, — отвернулась одна из Маринок — светленькая.
— Неужели мы такие противные? — обиделся Васильич. — Прямо-таки и за водкой…
— А я знаю способ лучше, — улыбнулся Илья. — Надо просто не ронять кусочки.