— Ты что? — шепотом спросил ее Роман. — Ты обиделась на меня?
Вероника молчала, мрачно уставившись в огонь.
— Но я ведь только хотел тебя немножко согреть… — смущенно проговорил Роман.
— Я так и подумала. Просто побоялась, как бы не стало слишком жарко, — спокойно пояснила она.
— Ну ладно, извини. Садись обратно.
Вероника молча покачала головой.
— Я, пожалуй, пойду спать, — упрямо поджав губы, сказала она.
— Ты же и так целый день проспала…
— Знаешь, бывает такое состояние, когда, кажется, можно спать днями и ночами, — сказала она. — Не просыпаясь…
— Похоже, у тебя депрессняк, — со знанием дела заметил Роман. — Ничего. В Москве ты быстро развеешься. Там столько всего… Кстати, а в каком районе живет твоя тетка?
Вопрос вывел Веронику из задумчивости. Она не знала, где живет ее тетка. Однако признаваться в этом ей совершенно не хотелось. Надо было как-то выкручиваться.
— А сам-то ты где живешь? — ответила она вопросом на вопрос.
— В Ясеневе, — с готовностью сказал Роман, которому явно польстило ее внимание.
— А-а-а… — разыграла разочарование Вероника. — Ну, это совсем в другом конце Москвы.
— Жаль. А у нее есть телефон?
— Ты знаешь, и телефона нет.
У ее тетки действительно не было телефона. Она жила в большом пятиэтажном доме с высоченными потолками — так называемом сталинском. Это Вероника запомнила отчетливо. Роскошная хрустальная люстра со множеством висюлек, круглая лепнина на потолке… Стены не с обоями, а просто покрашены бежевой масляной краской… И во всех комнатах пахнет чем-то старинным, немного затхлым… Если бы еще вспомнить, где это находится. Если бы Веронике показать этот дом с улицы — она бы, наверное, узнала…
— Жаль… — снова вздохнул Роман, и Вероника сразу даже не поняла, о чем это он.
— Что — жаль? — переспросила она.
— Жаль, что у твоей тетки нет телефона.
— Ах да, конечно.
— А хочешь, тогда запиши мой? — предложил он. — Может, как-нибудь и встретимся…
— Давай, — неожиданно для себя сказала Вероника. — Только у меня нет ни бумаги, ни ручки.
Роман порылся в бездонных карманах своей ветровки и вскоре протянул ей и то, и другое.
— Пиши… — И он продиктовал ей семизначный номер.
Это был первый московский телефон, который ей приходилось записывать.
Что ж, значит, ее столичная биография начинается уже здесь, на берегу сахалинской речушки. Возможно, она никогда в жизни и не позвонит по этому телефону, но сейчас появление заветного листочка с цифрами она посчитала добрым знаком…