Ее длинные темные локоны, тяжелые на вид, развевались, словно ветер, заблудившийся в школьных стенах, играл только с ними. Огромные, чуть испуганные глаза растерянно глядели по сторонам, но направлялась Она именно ко мне! Я опьянел от предвкушения и, затаив дыхание, ждал. Она подошла, смущенно улыбнулась и села рядом, бросив еле слышное:
– Привет.
В этот миг я был готов провалиться сквозь землю и, глядя на учителя, натянутый как струна, боялся задеть Ее даже боковым зрением.
Начался урок, а в моей голове был сумбур. Я не воспринимал ни единого слова преподавателя, хоть и глядел только на него. Вдруг Она наклонилась ко мне и шепотом спросила:
– Ты так и будешь сидеть, как истукан, или все-таки начнешь писать?
Я вздрогнул и повернулся.
Ее лицо было рядом с моим, и мы случайно коснулись друг друга носами. Она тихо засмеялась, а я, чувствуя, как кровь приливает к моим щекам, и стараясь сосредоточиться, взял ручку и начал писать. Мой нос все еще ощущал Ее прикосновение, и это было восхитительно!
Я подошел к своему подъезду, оглянулся на пустынную, темную улицу и посмотрел на часы: 00:15.
Похолодало. Ветер гонял листья. Фонари, уныло склонившись, рассматривали лужи, а я шагнул в теплый подъезд, закрыл за собой дверь и прошептал: «До свидания, суббота».
В подъезде было темно. Я поднялся на пятый этаж, вслепую нащупал замочную скважину и открыл входную дверь. В квартире тоже не было света, и выключатель не реагировал. Я закрыл за собой дверь, снял обувь, плащ и прошел в комнату, по пути вспоминая, где у меня могут быть свечи. Порывшись в шкафах, нашел несколько штук и там же нащупал коробок спичек. Затем на ощупь налил себе сок и уселся в любимое кресло.
В мерцании свечей привычная квартира выглядела иначе, словно я находился не у себя дома. Тишина и полумрак снова погрузили меня в воспоминания, и я, наслаждаясь уютом, продолжил свое грустное путешествие по закоулкам памяти в неисправимо-счастливое прошлое.
…Она была божественна! Пусть это звучит громко, я готов повторять это тысячи раз. В Ней сочетались неподдельная мудрость и детская наивность, красота души и безупречная внешняя красота. Все это сплелось в одной женщине, ставшей моей первой и, как оказалось, единственной любовью. В тот миг, когда Она вошла в класс, я вдруг понял, что это часть меня. Как же я жил без Нее целых десять лет? И уже тогда я знал точно, что отныне мы будем вместе.
С высоты прожитых лет я все больше восхищаюсь Ею, искренне не понимая, как десятилетняя девочка могла настолько ощущать меру – в общении, флирте, в высказываниях, во всем! Стоит ли говорить, что под Ее чары попал не только я?