И мама как будто поняла, что ни о чем не надо спрашивать, и торопливо сказала:
– Конечно, Шурочка, конечно…
Олег протянул бокал, молча глядя на нее. Шура сделала глоток, поставила бокал на столик и подошла к нему Сердце колотилось, заглушая голос Иглесиаса. Она сама обняла Олега и, замерев на секунду от своей смелости, стала целовать его лицо. Он стоял молча, и Шурочка вдруг испугалась, что делает что-то не то, но через минуту Олег прижал ее к себе и стал целовать так, что ей казалось, она теряет сознание. При воспоминании о том, что произошло потом, по телу пробегала дрожь, а лицо заливало краской. Она плохо помнила, что они говорили друг другу Да и говорили ли? Когда это закончилось? Как она оделась и как добралась домой? Все помнилось смутно. Явным был только восторг, переполнявший ее, и тихий голос Иг лесиаса. Дома у нее не было сил постелить постель, и Шура легла на диван, укрывшись пледом. В голове только одна мысль – завтра! Завтра она увидит Олега! И это наполнило ее счастьем, которого Шура никогда прежде не испытывала.
На следующий день она не шла, а летела. Пришла раньше Олега и, когда он вошел, бросилась к нему радуясь, что в комнате никого пока нет. Но он мягко разжал ее руки и, улыбаясь, приложил палец к губам.
– Шурочка, милая, только не здесь! Давай договоримся, девочка, что ничего не изменилось. У меня семья, и я не хочу, чтобы по институту пошли сплетни. Пожалуйста, давай здесь будем вести себя, как раньше. Договорились?
Ее словно холодной водой окатили, она испуганно сжалась и кивнула. Олег посмотрел на нее и тихо сказал:
– Пойми, милая, иначе нельзя. Вот когда будем навещать моего друга, там можешь делать все то же, что вчера. Я буду только рад и надеюсь на это.
Шурочкино лицо залил жаркий румянец, и она отвернулась. Олег тихонько рассмеялся и сказал:
– Ну, давайте, Шура, займемся работой.
Через три дня она опять попросила маму забрать Оленьку из сада и посидеть с ней. В этот раз они сразу поехали на Юго-запад. По дороге Олег остановился у магазина, купил бутылку шампанского и коробку конфет Хозяин квартиры опять был на дежурстве, а ключ под ковриком. В этот вечер пел Азнавур, и под чуть хрипловатый голос на диване происходило то, чего раньше Шурочка и вообразить не могла. То, что она, тихая и робкая, может взять инициативу в свои руки и, будучи абсолютно несведущей в теории любви, вести себя так свободно и раскованно – было для нее самой полной неожиданностью. Олег, не удержавшись, пошутил, что никогда бы не подумал, что скромница Шурочка способна на такое. Столь чудесного сюрприза он, признаться, не ожидал. Сколько же у нее скрытых достоинств! Он, самонадеянный дурак, думал обучить маленькую красавицу азам любви, но это, к счастью, сделали до него, и ему остается только наслаждаться… Шурочка не поняла, комплимент ли это. Но о таких мелочах не стоило и задумываться. Уж она-то точно наслаждалась каждой минутой, проведенной наедине с Олегом. Она любила, и эта любовь была другая. То, что происходило когда-то с Борькой, вызывало сейчас недоумение. С чего она решила, что это была любовь? Как ей могло казаться, что у них в постели все хорошо? Борька доволен, ей приятны его объятия и дурацкий нежный шепот.