Прилетели вечером, автобусом их всех привезли в отель и расселили по номерам. В комнате было четыре кровати. С ними поселили двух женщин, и те посоветовали сразу ложиться спать. Завтрак в семь, а потом по фабрикам на целый день. Деньги спрятать понадежнее и сразу не бросаться покупать. Надо посмотреть и прицениться в двух-трех местах. Нелька поинтересовалась, агенты-то настоящие, не аферисты? А то завезут куда-нибудь и отберут деньги. Женщины успокоили, да нет, вроде такого не было, греки – народ спокойный. Да и не вдвоем их повезут, наберут группу. Завтрак хороший, поесть нужно как следует, до вечера негде будет. На фабриках предлагают чай с печеньем. И посоветовали в ресторан не ходить – дорого. За углом большой супермаркет, лучше купить еды и в номере поесть, а у них кипятильник, так что можно чаю попить.
Шура долго не мог ла уснуть, так хотелось выйти на улицу и посмотреть, какая она – Греция. Не Афины, но и Салоники – интересный город со своей историей. Эх, успеть бы в археологический музей сх одить, а церкви времен Палеологов, а знаменитая Белая башня… Проснулась последней, все уже умылись. Нелька торопила, боялась опоздать. Завтрак в шумной столовой тоже восхитил Шуру. Сколько всего необычного, соки в кувшинах, целые подносы с фруктами, булочки, сыр, ветчина. И вкусный кофе, пей сколько хочешь. Но особо рассиживаться не пришлось, они и так пришли последними. Шура, обжигаясь, пила кофе с мягкими сладкими булочками и с грустью смотрела на виноград, понимая, что некогда, да и есть уже не хочется. Она заметила, что многие женщины бросают в сумку яблоки и груши, но сама постеснялась, соседки предупредили – выносить ничего нельзя. Шуре хотелось спокойно посидеть, выпить еще чашечку кофе, но Нелька торопила, народ расходился. Решили ехать со своими соседками, все-таки они поопытнее. Все фабрики слились у Шуры в бесконечную череду роскошных, неправдоподобно прекрасных шуб. Короткие и до пола, летящие широкие силуэты и строгие классические, с капюшонами и пышными воротниками, всех цветов и оттенков. Сначала Шура с восторгом мерила все подряд, не узнавая себя в зеркале. Какая красота! Да уж, это не ее потертая итальянская дубленочка, которую давно пора поменять. И вздыхала, нет, такая роскошь не для нее. Нелька тоже крутилась перед зеркалом и, словно угадав мысли подруги, сказала:
– Ничего, Шурик, съездим несколько раз, тогда и себе сможем по такой шубке позволить.
Нелька совершенно не терялась в этой массе фасонов, цветов и размеров. Деловито осматривала шубы, раздвигала пальцами мех, зачем-то дула на него и подносила к окну, чтобы оценить цвет при дневном освещении. На второй фабрике Шура устала, ей уже не хотелось мерить, но Нелька надевала на нее то одно, то другое, заставляя крутиться, и придирчиво осматривала. А Шуре все шубы казались верхом совершенства, недаром мех называют мягким золотом. Что там выбирать? И на первой фабрике все шубки были изумительными. Наконец Нелька отобрала пять шуб. Две длинные, в пол; два жакета, которые назывались свингер; и одну мягкую, похожую скорей на цигейку. Но подруга объяснила, что это стриженая норка, последний писк моды. Шуре было непонятно, зачем стричь такую красоту и из норки делать цигейку, но шубка была легкая, мягкая и тоже красивая. Каждую туго смотали в маленький сверток и перетянули резинками. Ей стало жаль нежный мех, зачем они так? Агент объяснил, что меху ничего не сделается, а места займет мало. Для таможни. А что, разве нельзя? Нелька махнула рукой, да все нормально, у них на двоих пять штук, это не товарное количество. Но чем меньше будет сумка, тем меньше внимания они привлекут. Поужинали в номере, вместе с соседками. Шуре хотелось пойти погулять по городу, но сил не было. Ничего, завтра целый день свободен, с утра пойдет. И позавтракает не торопясь.