За яблоками и мандаринами мама всегда стояла в очереди, брала сразу много. Нести тяжело, но она приходила довольная, что достала для дочки. Мандарины – это всегда праздник, они и пахнут праздником. Мама не ела. Говорила, что не любит кислое. Когда Шура подросла, поняла, что мама оставляет для нее. Тогда она, почистив, отдавала ей половинку, уверяя, какие они сладкие. Отрывала дольку и кормила, как маленькую. Мама ела и улыбалась – хватит, хватит, больше не хочется. А Шура говорила, что вот последнюю долечку – и все. А здесь мандарины и бананы в спецзаказах… Удивительно.
Они с Борькой были счастливы, влюблены… И вообще все было прекрасно. Встречались каждый день, целовались в кино, на катке, на скамейке в парке… Наступила весна. Они ездили на ВДНХ, садились на электрический поезд у Главного входа и ехали мимо фонтанов и павильонов до конца, в зону отдыха. Там у них свое место. Огромная ель, ветви которой свисали низко, образуя какой-то полушалаш. А под елью – скамейка. И они целовались там до головокружения. От поцелуев болели губы и кружилось небо над головой. Потом шли в кафе-мороженое с пингвином на крыше и съедали по шесть и даже восемь шариков разного цвета, запивая шампанским. Деньги у Борьки всегда были.
Однажды после экзаменов встретились и поехали на ВДНХ. Катались на лодке, целовались. Борька позвал в ресторан «Золотой колос» отметить окончание первого курса. Неожиданно Шура пригласила его к себе. Мама сделала голубцы, испекла пирог с вишней в честь последнего экзамена. Купили бутылку грузинского вина.
Дома Шурочка быстро и красиво накрыла на стол, поставила хрустальные бокалы. Оба проголодались, и голубцы пошли на ура. После обеда Шура мыла посуду, а Борька вытирал полотенцем. Потом пошли в комнату, включили проигрыватель, поставили модную пластинку Давида Тухманова «Как прекрасен этот мир». Пластинку подарил Борька. Стали танцевать, целовались…
На столе стояла хрустальная салатница с мытой вишней. Шура взяла вишню в рот и протянула губы Борьке. Он осторожно, губами стал отнимать ягоду. Поцелуй получился кисло-сладкий. Сели на диван, и Шура продолжала кормить Борьку вишнями изо рта. На диване и случилось грехопадение. К тому все шло, сколько можно целоваться? Борька большого опыта не имел, а Шурочка и вовсе лишь смутное представление. Но эти «вишневые» поцелуи как-то сами подсказали, что надо делать. Никакого удовольствия Шурочка не испытала. Столько разговоров… Целоваться гораздо приятнее. На два летних месяца Борька уехал в Крым и Польшу. Из Крыма звонил Шуре каждый день, клялся в любви, требовал ответных клятв и заверений, а из Польши привез в подарок плащ. Бежевый на клетчатой шерстяной подкладке и такой же клетчатый шарф. Не плащ, а мечта! С карманами, поясом… Но что она скажет маме? На плаще как будто написано – дорогой, заграничный. Борька расстроился. Шурочка в плаще с распущенными светлыми волосами была похожа на актрису Марину Влади. Борька даже принес ей как-то французский журнал с большой статьей. Там было много фотографий актрисы и кадров из фильмов. И точно, молодая Марина Влади была очень похожа на Шурочку. Или Шурочка на нее. Не хотелось огорчать Борьку, и она решила посоветоваться с Нелькой. Когда та увидела плащ и шарф, тут же предложила продать ей за сто рублей и потихоньку деньги тратить.