«А мне хочется увидеть Саламандера», – подумала Новелла, вспомнив утреннюю встречу. Она по-прежнему сердилась на сэра Эдварда из-за того, что он купил ее лучшее седло, но желание увидеть любимую лошадь было сильнее.
«Я напишу ему, что принимаю его любезное приглашение, – решила Новелла, забираясь в коляску. – А отвращением можно и пренебречь. Я на все готова, лишь бы еще раз прокатиться на Саламандере».
Новелле не потребовалось много времени, чтобы доехать до Стокингтона, но в самом городке, к ее смятению, пришлось сбавить скорость – был базарный день.
До банка она добралась минут на двадцать позже назначенного времени.
Новелла быстро привязала Причуду и вбежала в здание.
Волнение ее было излишним – мистер Лонгридж встретил ее в своем кабинете широкой улыбкой.
Этот невысокий, плотный человек с дружелюбным лицом имел привычку носить жилеты броских расцветок.
– Простите, что я опоздала, – краснея, начала извиняться Новелла. Больше всего она не любила опаздывать, потому что считала непунктуальность высшим проявлением плохих манер.
– Ну, будет, будет, моя дорогая. Вы здесь, и это главное. Не хотите чаю? Я попрошу Томаса принести.
– Спасибо, – ответила Новелла, опускаясь в предложенное мистером Лонгриджем кресло.
– Моя дорогая, не могу передать, как я рад, что вы наконец добрались до меня. Я слишком долго ждал этого дня. Слишком долго!
Раздался стук в дверь, и вошел Томас с двумя чашками чаю.
– Спасибо. Теперь ступайте и пусть нас никто не беспокоит.
Мистер Лонгридж закрыл за своим помощником дверь и втиснулся на свое место за рабочим столом. Он снял с полки толстую папку и, смахнув с нее пыль, раскрыл.
– Теперь, моя дорогая, к делу, – начал банкир. – Нам нужно многое обсудить, леди Новелла… Ваш отец был весьма необычным клиентом, весьма необычным. Миледи, вы станете очень богаты, но есть определенные условия.
Мистер Хуберт Лонгридж внимательно выслушал рассказ Новеллы о том, что происходило в Краунли-холле после ее возвращения. Он кивал, издавал сочувствующие восклицания, периодически пораженно качал головой.
– Должен признаться, – сказал он, разглаживая документ, который достал из лежащей перед ним папки, – я не знал, что ваш отец оставил вам тайное письмо, и был вынужден просто ждать, пока вы сами выйдете на меня. Если бы вы со мной не связались…Тогда, моя дорогая, я даже не знаю, что бы мне пришлось сделать.
– А я, пока не нашла это письмо, не знала, что папа нам еще что-то оставил. К сожалению, мой отчим, кажется, вознамерился пустить маму по миру. Сказать по правде, я живу в страхе о том, что может случиться с нами и с Краунли-холлом, если он добьется своего.