Новелла побледнела.
– Мама… мама умрет?
– Прогнозы плохие. Но мы всегда можем надеяться на чудо. Что бы она ни попросила, даже самое, казалось бы, странное, выполняйте ее просьбы.
– О, мама. Нет! Нет! – воскликнула Новелла. – Я потеряла папу всего два года назад, а теперь это. Я не вынесу!
Она зарыдала, и бедный доктор даже растерялся. Не зная, что с ней делать, он замер в ярде от нее.
– Послать за горничной? – спросил он, глядя на плачущую девушку.
– Нет, нет, я сейчас успокоюсь, – сквозь слезы произнесла Новелла. – Ваше известие не стало полной неожиданностью. Просто очень тяжело слышать, когда об этом говорится вслух.
– Я понимаю, миледи. Если я чем-нибудь могу вам помочь, вызывайте меня без колебаний. Если ее светлости станет хуже, я приеду немедленно.
– Большое вам спасибо, доктор, – ответила Новелла, чувствуя себя довольно глупо из-за того, что ее неуемное воображение приписало отчиму столь страшные злодеяния.
Новелла проводила доктора до порога и, открыв дверь, заметила Чарльза.
– Лорд Бактон сказал, когда вернется?
– Да, миледи… Завтра утром.
Новелла рассердилась.
«Наверное, к своей лондонской подруге подался, – негодовала она, возвращаясь в спальню матери. – У этого человека не осталось ни капли совести!»
Миссис Армитадж уже заняла свое место у ложа графини, поэтому Новелла просто поцеловала мать и ушла к себе.
«Я найму сиделку и куплю маме все, что она захочет, – решила она, расчесывая на ночь длинные волосы. – Она не будет нуждаться ни в чем до тех пор, пока я могу ей это обеспечить».
* * *
Следующий день тянулся ужасно медленно. Новелла не могла сосредоточиться ни на чем, и не только из-за того, что матери становилось все хуже.
Пока шли долгие послеобеденные часы, она все больше и больше думала о сэре Эдварде Мортоне.
«На лошади он очень неплохо выглядит», – подумала она, вспоминая его грациозную фигуру верхом на прекрасном черном жеребце.
Новелла восхищалась хорошими наездниками. Во всем графстве мало кто мог сравниться с ее отцом в искусстве верховой езды, а саму ее посадили в седло едва ли не раньше, чем она научилась ходить.
«Я увидела, как он заботится о наших лошадях, и уже даже, кажется, готова смириться с тем, что их купил такой человек, как сэр Эдвард, – размышляла она, сидя в гостиной. – Отчим стал бы их обижать, а я бы этого не выдержала».
Книжка, которую она пыталась читать, упала ей на колени, Новелла погрузилась в мечты. Она заново пережила каждую секунду, проведенную с Саламандером, и вспомнила каждое слово разговора с сэром Эдвардом.
«Кажется, он понял, как мне непросто, – сказала она сама себе. – Мне еще никогда не было так легко и приятно ни с кем, кроме папы и мамы».