Александр»
«Дражайший МАЙОР Белов!
Да, майор, это на вас похоже.
Я очень горжусь вами. Погодите, вы еще дослужитесь до генерала.
Спасибо за то, что позволил отдавать письма Олегу. Очень милый, вежливый человек и вчера дал мне яичного порошка, который я нашла весьма забавным и не сразу поняла, что с ним делать. Я добавила воды… и получилось что-то вроде… о, не знаю. Я поджарила его без масла на примусе Славина. Съела. Похоже на резину. Но Славину понравилось.
Шура, есть только одно место, где мне хорошо. Я там просыпаюсь и засыпаю, там мне покойно и уютно, только там я ощущаю истинную любовь. Это твои нежные объятия.
Татьяна»
2
В декабре в госпиталь на Греческой приехали представители Международного Красного Креста.
В Ленинграде почти не осталось докторов. Из трех с половиной тысяч, работавших там до войны, осталось только две тысячи, а в больницах лежало почти четверть миллиона больных и раненых.
Татьяна встретила доктора Мэтью Сайерза в тот момент, когда промывала рану на шее молодого старшины.
В процедурную вошел доктор и еще не успел рта раскрыть, как Татьяна почему-то заподозрила в нем американца. Прежде всего от него пахло незнакомым одеколоном. Худой, низкорослый, с русыми волосами и головой, казавшейся слишком большой для тощего тела, он, однако, излучал уверенность, которую Татьяна наблюдала раньше только в Александре. Он вошел, глянул на пациента, потом на нее, потом снова на пациента, прищелкнул языком, покачал головой и закатил глаза.
– Doesn ‘t look so good, does he?[19]
Татьяна поняла каждое слово, но продолжала молчать, помня предупреждения Александра.
Доктор повторил сказанное по-русски, с сильным акцентом. Татьяна кивнула:
– Думаю, что все будет в порядке. Я видала и похуже.
Добродушно засмеявшись, доктор заметил:
– Держу пари, так оно и есть. Так оно и есть. – Он подошел к ней и протянул руку. – Я работник Красного Креста, доктор Мэтью Сайерз. Можете выговорить?
– Сайерз, – безупречно выговорила Татьяна.
– Прекрасно. Как по-русски будет Мэтью?
– Матвей.
– Матвей, – повторил он, выпуская ее руку. – Вам нравится?
– Нет. Мэтью нравится больше, – обронила она, поворачиваясь к невнятно клокотавшему пациенту.
Татьяна не ошиблась в докторе: он оказался знающим, дружелюбным и постоянно старался улучшить условия в их мрачной больнице, совершая маленькие чудеса и доставая пенициллин, морфий и плазму. Оказалась она права и насчет пациента: тот выжил.
3
«Дорогая Таня. Я давно не получал писем. Что поделываешь? Все в порядке? Олег сказал, что не видит тебя неделями. Я не могу волноваться еще и за тебя: и без того неприятностей хватает.