– Самосохранение, – изрек Александр, – есть неотъемлемое право…
– Что? – удивился Дмитрий.
– Ничего.
– Дмитрий, клянусь, я не знаю, какое отношение имеет все это ко мне, – удивленно произнесла Татьяна.
– То есть как какое? Самое прямое, дражайшая Татьяна, самое прямое. Если, разумеется, ты решила сбежать с этим гладеньким здоровячком американцем, а не со своим раненым мужем. Ты собиралась уехать с Сайерзом, когда тот вернется в Хельсинки. Верно?
Никто не произнес ни слова.
– У меня нет времени на эти игры, – холодно отрезал Дмитрий, поднимаясь и тяжело опираясь на палку. – Таня, я с тобой говорю. Либо вы берете меня с собой, либо, боюсь, Александру придется задержаться в Советском Союзе. Со мной.
Татьяна, не выпуская руки Александра, продолжала сидеть неподвижно. Только слегка подняла брови, словно о чем-то спрашивая мужа. Тот так сильно сдавил ей пальцы, что она тихо вскрикнула.
– Вот оно! – воскликнул Дмитрий. – Именно этого я и дожидался. Каким-то чудом она прозрела, и теперь она пытается убедить тебя! Татьяна, как тебе это удалось? Откуда у тебя такой сверхъестественный талант все предвидеть? Твой муж, не столь прозорливый, как ты, борется с тобой, но в конце концов будет вынужден сдаться, потому что поймет: другого пути нет.
Александр и Татьяна продолжали молчать. Он чуть ослабил хватку, но она не отняла руку.
Дмитрий терпеливо ждал.
– Я не уйду, пока не услышу ответ. Таня, что ты скажешь? Александр шесть лет был моим другом. Вы оба мне дороги. И я не хочу неприятностей. – Дмитрий закатил глаза. – Поверьте, я ненавижу неприятности. И требую всего лишь малую частицу того, что собираетесь получить вы. Это ведь не слишком много? Крохотную частицу. Не считаешь, Таня, что настоящим эгоизмом будет не дать мне шанса на новую жизнь? Вспомни, как ты делилась овсянкой с голодающей соседкой. Неужели откажешь мне в такой малости, когда у вас самих так много?
Боль и гнев боролись в и без того разрывавшемся сердце Александра.
– Не слушай его, Таня. Дмитрий, оставь ее в покое. Она тут ни при чем. Все это между нами.
Дмитрий молчал. Молчала и Татьяна, поглаживая пальцами ладонь Александра, задумчиво, сосредоточенно, ритмически. И уже открыла было рот, но Александр поспешно предупредил:
– Я сказал, ни слова.
– Одно только слово, Татьяна, – вмешался Дмитрий. – Все зависит от тебя. Ответь мне поскорее. У меня мало времени.
Татьяна медленно поднялась.
– Дмитрий, – не задумываясь объявила она, – горе одному, когда упадет он, ибо не имеет рядом никого, кто поднял бы его.
Дмитрий пожал плечами: