Сколько тогда времени ушло у Александра на то, чтобы спасти доктора и получить осколок в спину? Она все видела из грузовика Красного Креста, стоявшего за деревьями, на поляне, ведущей к берегу реки, к тому откосу, с которого Александр побежал за Толей Маразовым.
Она все видела.
Те две минуты, за которые Александр успел подбежать к Маразову, окликнуть Сайерза, вытащить его и подтянуть вместе с мертвецом к грузовику, были самыми длинными в жизни Татьяны.
* * *
Он был так близок к укрытию. Она наблюдала, как немецкая бомба, сброшенная с самолета, упала на лед и взорвалась. Как Александр врезался головой в грузовик. Когда он упал, Татьяна схватила коробку цилиндрических контейнеров с плазмой, свой чемоданчик, выпрыгнула из кузова и побежала по берегу. У самого льда ее схватил сержант, швырнул на землю и заорал:
– Дура! Рехнулась, что ли?
– Я медсестра, – объяснила она. – И должна помочь доктору.
– Да, и сама останешься там. Лежи!
Она пролежала ровно две секунды и увидела доктора, спрятавшегося за грузовиком, который защищал его и Александра от прямого обстрела. Доктор махал рукой, зовя на помощь, Александр не шевелился. Тогда Татьяна выскочила на лед, прежде чем сержант опомнился. Сначала она бежала, потом, испугавшись грохота и воя, упала на живот и проползла остальной отрезок пути. Александр по-прежнему не вставал. На его изорванном маскхалате расплывалось большое красное пятно. Материя вокруг пятна медленно тлела.
Татьяна подползла к нему и сняла каску с покрытой кровью головы…
Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы убедиться: Александр не жилец. Серое лицо. Большое обмякшее тело. Лед под ним был скользким от крови. Она стояла коленями в алой лужице.
– Шок от потери крови. Контузия. Нужна плазма, – выговорила наконец Татьяна, и доктор согласно кивнул. Пока он искал ножницы, чтобы взрезать рукав Александра, Татьяна сняла шапочку и сильно прижала к боку раненого, чтобы остановить кровь. Потом полезла в его правый сапог, вытащила армейский нож и бросила доктору. – Вот возьмите.
Ей казалось, что он вообще не дышит.
Сайерз разрезал шинель и гимнастерку, обнажил левое предплечье, нашел вену и стал медленно вводить плазму через катетер. Татьяна, к этому времени сидевшая почти на ране, разрезала другой рукав, отыскала еще один шприц, еще один катетер и стала вводить плазму в правую руку с максимальной скоростью – шестьдесят девять капель в минуту. Она старалась как можно сильнее давить на спину Александра. Белые шапочка и халат пропитались кровью.
– Давай, солдатик, давай, – бормотала она. Скорее бы принесли носилки.