При упоминании слов «астрономия» и «звезды» Сильвия наморщила лоб. В сознании, точно рыба в глубине пруда, шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Однако, как девушка ни напрягала память, вытащить воспоминание на поверхность не удавалось. Наконец, отчаявшись вспомнить, она откинулась на подушку.
– Хотите спать? – спросила Черити.
– Да. Вдруг… захотелось.
Глаза Сильвии закрылись. Она почувствовала, что Черити укрыла ее одеялом и тихонько вышла из комнаты. После этого она сразу уснула.
* * *
Ближе к вечеру явилась перепуганная герцогиня. Шурша пышными юбками, ее светлость взбежала по лестнице с Черити и ворвалась в желтую комнату. Ее громкий голос разбудил Сильвию:
– Сильвия! Ангел мой!
– О! Здравствуйте.
– Здравствуйте! – вскричала мачеха. – Это все, что ты можешь сказать? Можно подумать, ты просто с какого-нибудь пикника вернулась. Где ты была? Меня это интересует.
– Боюсь, что сейчас бесполезно задавать ей такие вопросы, – тихо сказала Черити. – Доктор Глиб говорит, она потеряла память.
– Потеряла память? – удивилась ее светлость. Она наклонилась так, что ее лоснящееся лицо оказалось всего в нескольких дюймах от лица падчерицы. – КТО Я? – громогласно спросила она.
Сильвия поежилась под ее пронзительным взглядом.
– Как же, вы… мама.
– А ГДЕ Я ПОКУПАЮ УТИНЫЕ ЯЙЦА?
Сильвия заморгала.
– В магазине «Ф-фортнум энд Мейсон».
Герцогиня, удовлетворившись, отодвинулась.
– Я бы не назвала это потерей памяти! – сказала она Черити.
Губы Черити дернулись.
– Она что-то помнит, а что-то нет, – просто объяснила она.
Ее светлость нахмурилась:
– Она помнит, что у нее больной отец, которому нельзя волноваться?
– Отец болеет? – воскликнула Сильвия и села на кровати. – Что с ним?
Черити бросила на герцогиню укоризненный взгляд, и та сразу поняла, что пациентку нельзя беспокоить.
– Ничего страшного, – беззаботно сказала она. – Просто простудился. Когда он узнает, что с тобой все хорошо, ему станет лучше.
Это успокоило Сильвию, и она снова легла.
Герцогиня отвела Черити в сторону.
– Как странно, она помнит про утиные яйца… но не помнит отца.
– Доктор сказал, что воспоминания будут возвращаться частями, – шепнула Черити. – Когда придет время. Разве что она чего-то сама не хочет вспомнить. Что-то болезненное…
– Не знаю, что вы хотите этим сказать, – заносчиво произнесла герцогиня. – Мы, знаете ли, нормальная и уважаемая семья. Ничего болезненного, как вы выражаетесь, с нами никогда не случалось. Если не считать кое-каких счетов и болезни ее отца.
Черити помолчала. Она почувствовала, что с герцогиней нужно вести себя осторожно из-за ее повышенной щепетильности в вопросах морали.