.
– Вы… не имели права так поступать, – сказала она.
– Не имела права? Имела! Я защищала интересы семьи. Главное – я защищала тебя! И дальше буду защищать. Ты вбила себе в голову какие-то глупости о графе и сравниваешь его с этим… лордом Фэрроном, у которого даже нет полного чиппендейловского гарнитура! Ты дала обещание графу и сдержишь его. От этого зависит все.
Сильвия встала, как в тумане.
– Вижу, мне нужно поговорить с папой.
Герцогиня всплеснула руками.
– О, ступай к нему. Расстраивай его еще больше, чего уж там! Подумаешь, отец только-только начал выздоравливать. Конечно же, он будет рад услышать, что ты передумала и нам снова угрожает банкротство.
– Он бы не хотел, чтобы я была несчастна, – проронила Сильвия, направляясь к двери.
– Счастье! – закричала герцогиня. – Счастье – это для щенков и… попугайчиков, а не для замужних женщин.
Закрыв за собой дверь будуара, Сильвия услышала, как герцогиня яростно затрясла колокольчиком, вызывая горничную.
* * *
Удивлению Томпкинса не было предела, когда он открыл дверь кареты Белэмов и увидел Сильвию.
– Вы одна, миледи? – спросил он, заглядывая в салон кареты так, будто герцогиня могла в любую секунду выпрыгнуть из-под подушек.
Сильвия оперлась на его руку и вышла из кареты.
– Да, Томпкинс, я одна.
– Когда мне сообщили, что нужно встретить поезд, я решил, вы обе вернетесь, – признался старый слуга.
– Нет, только я.
– Что ж, добро пожаловать, миледи. Герцог очень ждет встречи с вами.
– Как отец?
– Намного лучше, миледи. Вы не поверите, когда его увидите.
Сильвия почувствовала огромное облегчение.
– Пойду прямо к нему.
Двери отцовской комнаты были приоткрыты. Сильвия постояла немного, заглядывая в комнату.
Отец сидел на кровати. Покрывало вокруг него было завалено бумагами и газетами, одну из которых он изучал через увеличительное стекло. Услышав нежное «папа» Сильвии, он поднял глаза, полные радости.
– Милая, заходи, садись на кровать. Как я скучал по тебе и маме!
Сильвия, всматриваясь в лицо отца, вошла в комнату и опустилась на краешек кровати. Щеки его порозовели, в глазах опять появился живой блеск.
– Расскажи про Лондон, – попросил он. – Как там дом? Мне теперь не придется его продавать. И маме твоей не придется расставаться с ее драгоценностями. Она может продолжать жить светской жизнью, которая ей так нравится. И все благодаря графу.
Сильвия набрала полную грудь воздуха и начала:
– Ах да, граф. Папа, я хочу…
– Ты выходишь за щедрого человека, милая.
– Щедрого, возможно, но…
– Он сказал, что даже заплатит за нас, чтобы мы смогли оставить дом на Ривьере.