Маттере казалось, что Баннистер мог стать капитаном большого китобойного судна и иметь в такой ипостаси даже более серьезного противника, чем английский королевский военно-морской флот.
– А может, он отошел от дел и, снова став английским джентльменом, зажил спокойной жизнью в доме на берегу моря, – сказал Кречмер.
Чаттертон и Маттера задумались над этим вариантом судьбы Баннистера. Они посмотрели на пролив. При лунном свете им было видно, как волны катятся над обломками затонувшего корабля Баннистера.
Затем оба компаньона в один голос сказали:
– Нет, такой вариант отпадает.
Работа на груде балластных камней возле острова Кайо-Вихия продолжалась и выполнялась очень тщательно. Все обнаруженные ныряльщиками артефакты относились к эпохе, в которую плавало «Золотое руно». За два последующих месяца Чаттертон, Маттера, Боуден и их экипажи нашли золотые обручальные кольца, серебряные и бронзовые монеты, маленькую золотую статую, абордажные топоры, множество бисера, латунный ствол, ножи, курительные трубки (на рукоятке некоторых из них были выцарапаны инициалы владельца), драгоценности, фарфор и красивую маленькую бронзовую статую, изображающую английского джентльмена в высокой шляпе, который держал в руках мушкет с кремневым замком, а рядом с ним в выжидающей позе стояла его собака. Ныряльщиков тешила мысль о том, что статуэтка эта, возможно, принадлежала самому Баннистеру.
Экипажи горели желанием поднять со дна и почистить побольше таких артефактов. Почерневшие блюда из делфтского фарфора, если их вымыть теплой водой с туалетным мылом, показывали свои настоящие цвета: голубой и белый, голубой и желтый, а также – реже всего – красный и черный. Вся эта посуда была изящной и ценной: она, если учесть, откуда она взялась, стоила, наверное, по три тысячи долларов за штуку, а может быть, и больше. В одной оловянной миске, после того как ее слегка ополоснули, были обнаружены куски недоеденной каши. Музеи и аукционные дома с удовольствием приобрели бы любой из этих предметов. Коллекционеры заплатили бы за них немалые деньги. Мало кому удавалось приобрести добро, когда-то награбленное пиратами, и никто не знал, появится ли еще когда-нибудь такая возможность.
Чаттертон и Маттера стали наставать на том, что им нужно хорошо заработать на этих находках. Боуден без долгих разговоров пожал им руки и подтвердил свое изначальное намерение дать им долю от стоимости поднятых со дна ценных предметов. Однако, подсчитав, сколько каждый из них уже потратил на поиски «Золотого руна», они засомневались в том, что хотя бы компенсируют свои расходы. В ближайшее время предстояло составить список и описание всего найденного, принять меры к тому, чтобы оно не повредилось, и передать его на хранение в лабораторию Национального управления подводного культурного наследия. Когда работа над данным затонувшим судном будет закончена (а это могло произойти через несколько месяцев и даже лет), найденные предметы будут поделены между властями Доминиканской Республики и Боуденом. Вот тогда-то Чаттертон с Маттерой и смогут потребовать у Боудена свою долю. В этом бизнесе стороны часто выбирали себе артефакты по очереди и «по кругу», то есть так, как профессиональные спортивные команды делят игроков: Боуден, например, выбирает себе абордажный топор и саблю, затем Чаттертон, например, выбирает себе кремневый ружейный замок и пригоршню бисера, затем Маттера, скажем, выбирает себе пистолет и изделие из делфтского фарфора, затем очередь снова доходит до Боудена – и начинается новый «круг». Все это делалось в соответствии с их заранее оговоренными долями.