Судно это затонуло из-за урагана аж в 1551 году. Оно стало одним из самых первых больших испанских судов, которые перевозили сокровища и пошли при этом ко дну. На его борту находилось в основном золото, а не серебро. Уже одного только этого факта было достаточно для того, чтобы привлечь внимание Маттеры. Однако больше всего его воображение поразила перевозившаяся на этом судне контрабанда. Предыдущие поиски, осуществленные Маттерой, показали, что на «Сан-Мигеле», возможно, также везли бесценные сокровища инков и ацтеков, которые присвоили конкистадоры и которые можно было очень выгодно продать на черном рынке в Европе. Это не смутило Маттеру: он вырос среди грабителей и контрабандистов, некоторые из которых были широко известными. Он знал, что такое грабеж и что такое контрабанда.
По его оценкам, стоимость перевозимого на «Сан-Мигеле» груза составляла по меньшей мере пятьсот миллионов долларов. Исходя из рассказов об этом судне, Маттера полагал, что оно может затмить даже знаменитую «Аточу», обнаруженную Мелом Фишером неподалеку от города Ки-Уэст в 1985 году. Самым же интригующим было то, что Маттера полагал, что «Сан-Мигель» затонул где-то в районе залива Самана – то есть на территории, на которую распространялась лицензия Боудена. Насколько было известно Маттере, Боуден никогда не занимался всерьез поисками этого судна.
Когда Маттера стал рыться в папке с документами, посвященной «Сан-Мигелю», на него нахлынули воспоминания. Когда он был здесь в прошлый раз, ему казалось, что ничто не сможет отвлечь его от попыток найти затонувший галеон. Сложив документы обратно в папку, он поставил ее на место. Хотя ему и казалось, что в этой папке еще можно найти ответы на вопросы относительно «Сан-Мигеля», его знакомая женщина-архивариус уже пришла, и ему нужно было снова заняться поисками пиратского корабля.
Маттера опять принялся рыться в различных папках с документами. К полудню ему стало ясно, что он не найдет никаких испанских упоминаний о судне Баннистера. Тем не менее он внимательно просмотрел каждый из попавших ему в руки документов, пытаясь найти упоминание хотя бы от пиратских кораблях. Ему встретилось несколько таких упоминаний, но ни одно из них никак нельзя было связать с «Золотым руном». К концу дня Маттера уже чувствовал себя изможденным, а ему ведь еще нужно было успеть в тот вечер на поезд до Мадрида.
Уже собираясь покинуть архив, он остановился возле стола архивариуса и, засунув руку в свою сумку, достал из нее и протянул своей новой знакомой маленький сувенирчик, завернутый в кусок материи. Это была керамическая плитка площадью около десяти квадратных дюймов, на которой была воспроизведена картина Сальвадора Дали «Женская фигура у окна». На этой картине была изображена молодая женщина, смотрящая в окно через бухту на испанский прибрежный город. Маттере всегда нравилась эта картина, потому что изображенная на ней женщина, казалось, была полна надежд – как будто она знала, что грядет что-то очень хорошее, хотя она пока и не могла разглядеть, что именно. Маттера испытывал похожие чувства, когда находился в библиотеках и архивах. Ему всегда удавалось получать пользу от этих учреждений, находить в них истории, которые трогали его за душу, и спасать в них самого себя от опасностей реальной жизни. Помахав рукой на прощанье своей новой знакомой, он вышел и погрузился в тревожные мысли о самом себе. До всей этой эпопеи с Баннистером он полагал, что нет ничего такого, чего бы он не смог рассмотреть, если только найдет правильное окно. Теперь же ему казалось, что освещение вокруг него становится все более и более тусклым.