— Нам задали алфавит, — торопливо ответил он, — целый длиннющий алфавит. И я его знаю: сперва идёт «А», а потом все остальные буквы.
Он взял ещё кусок сахару и снова принялся думать о Карлсоне. Пусть себе болтают о чём хотят, а он будет думать только о Карлсоне.
От этих мыслей его оторвала Бетан:
— Ты что, не слышишь, Малыш? Хочешь заработать двадцать пять эре?
Малыш не сразу понял, что она ему говорит. Конечно, он был не прочь заработать двадцать пять эре. Но всё зависело от того, что для этого надо сделать.
— Двадцать пять эре — это слишком мало, — твёрдо сказал он. — Сейчас ведь такая дороговизна… Как ты думаешь, сколько стоит, например, пятидесятиэровый стаканчик мороженого?
— Я думаю, пятьдесят эре, — хитро улыбнулась Бетан.
— Вот именно, — сказал Малыш. — И ты сама прекрасно понимаешь, что двадцать пять эре — это очень мало.
— Да ты ведь даже не знаешь, о чём идёт речь, — сказала Бетан. — Тебе ничего не придётся делать. Тебе нужно будет только кое-чего не делать.
— А что я должен буду не делать?
— Ты должен будешь в течение всего вечера не переступать порога столовой.
— Понимаешь, придёт Пе?лле, новое увлечение Бетан, — сказал Боссе.
Малыш кивнул. Ну ясно, ловко они всё рассчитали: мама с папой пойдут в кино, Боссе — на футбольный матч, а Бетан со своим Пелле проворкуют весь вечер в столовой. И лишь он, Малыш, будет изгнан в свою комнату, да ещё за такое ничтожное вознаграждение, как двадцать пять эре… Вот как к нему относятся в семье!
— А какие уши у твоего нового увлечения? Он что, такой же лопоухий, как и тот, прежний?
Это было сказано специально для того, чтобы позлить Бетан.
— Вот, слышишь, мама? — сказала она. — Теперь ты сама понимаешь, почему мне нужно убрать отсюда Малыша. Кто бы ко мне ни пришёл — он всех отпугивает!
— Он больше не будет так делать, — неуверенно сказала мама; она не любила, когда её дети ссорились.
— Нет, будет, наверняка будет! — стояла на своём Бетан. — Ты что, не помнишь, как он выгнал Клаа?са? Он уставился на него и сказал: «Нет, Бетан, такие уши одобрить невозможно». Ясно, что после этого Клаас и носа сюда не кажет.
— Спокойствие, только спокойствие! — проговорил Малыш тем же тоном, что и Карлсон. — Я останусь в своей комнате, и притом совершенно бесплатно. Если вы не хотите меня видеть, то и ваших денег мне не нужно.
— Хорошо, — сказала Бетан. — Тогда поклянись, что я не увижу тебя здесь в течение всего вечера.
— Клянусь! — сказал Малыш. — И поверь, что мне вовсе не нужны все твои Пелле. Я сам готов заплатить двадцать пять эре, только бы их не видеть.