Контрольный пакет акций отеля «Уэлсли-Кроуфорд» был разделён равномерно между семьёй Уэлсли и семьёй Кроуфорд: по тридцать пять процентов каждой семье, а оставшиеся тридцать были разделены среди шести акционеров. Главой семьи был Бенжамин Кроуфорд, которому стукнуло 80 лет, и источники сообщали мне, что он недавно передал управление над своими многочисленными предприятиями своему сыну — Дэмиену Кроуфорду — пресловутому бабнику и занозе в заднице. Наша последняя встреча была на Бале-маскараде. Он попытался распускать руки, и в итоге на его костюм от Армани был пролит бокал шампанского, случайно, конечно же.
Единственный раз, когда мы слышали хоть какие-то вести от Кроуфордов, был тогда, когда они собирались приехать в город ради ежегодного Бала. Бал лишь недавно стал мероприятием по оказанию помощи объединению Отелей. До этого момента он являлся просто поводом для чикагской элиты пообщаться и принарядиться. Я рассчитывала, что если все люди с толстыми бумажниками соберутся в одной комнате, то я смогу с успехом заработать некоторую сумму на благое дело.
Представитель семьи Кроуфорд — в большинстве случаев Дэмиен — оставался только на короткий промежуток времени, чтобы удостовериться, что об их имени и деньгах хорошо заботятся. На самом деле, для них это была всего лишь формальность. Держать себя на виду у публики необходимо для того, чтобы посодействовать другим своим коммерческим организациям. Дэмиен изменился после скандала с изменой, но он всё так же и остался просто человеком с именем, но без настоящего делового чутья.
Когда мне было семнадцать, девятнадцатилетний Трентон Кроуфорд присоединился к своему отцу во время одного из его визитов. Прошли годы с тех пор, как я видела его, с того самого времени, как мы детьми бегали по коридорам отеля. Наша дружба сразу же снова вспыхнула, и мы провели неделю почти неразлучно. Он рассказал мне о своей жизни в качестве студента колледжа в Лондоне, а я рассказала ему о своих планах работать в отеле после того, как закончу обучение в школе. Его акцент стал очаровательным сумбурным сочетанием американского и английского языков, что заставляло меня жадно ловить каждое произнесённое им слово. Мы танцевали на мероприятиях отеля, держались за руки, прогуливаясь по улицам Чикаго и даже разделили поцелуй на крыше, отчего до сих пор внутри всё трепетало каждый раз, когда я поднималась туда. На первых порах всё казалось таким милым и невинным. Во время последней ночи его пребывания крошечный параграф в моей биографии стал полноценной главой.