Я сняла ее с елки и, подержав в ладони, согревая золото, застегнула на шее. Под елкой лежал журнал. Я взяла его и рассмотрела, обычный девчачий журнальчик. Я не понимала, зачем Андрей положил его под елку. Может, пытался привить мне вкус на одежду с помощью глянца? Только открыв журнал, я поняла, зачем он в моей комнате. В нем лежала закладка на статье, подписанной моей фамилией. Так, значит, он все-таки опубликовал статью, о которой я сказала в школе. Она была не очень длинной и повествовала о сложностях, с которыми сталкиваются аутсайдеры в школе. И мне даже понравилось, Андрей неплохо владел словом и, похоже, разбирался в школьных войнах.
Заметив движение на балконе Дениса, я вышла на свой балкон.
Друг оперся на литые перила и смотрел на меня.
Я тоже облокотилась на планку перил.
В этот миг раздался свист, и в небо полетели ракеты, разорвавшиеся и озарившие черное полотно неба разноцветными зонтиками фейерверков.
Внизу, задрав голову, стоял Данила.
Мы любовались втроем, пусть и по отдельности, яркими огнями, и впервые с приезда в северную столицу я почувствовала себя здесь не лишней. Мне вдруг показалось, что тут я на своем месте. Я тут нужна. Нужна этим двоим и отцу, который за однообразными привычками и работой скрывал одиночество. Меня переполняли чувства, и одно из них – назойливо рвущееся из груди в воздух, вослед за ракетами, – я могла бы назвать счастьем. Странным, нежданным, но все-таки…
Я прокричала непримиримым братьям:
– Счастливого нам года!!!
Мы гуляли на белой от снега Дворцовой площади. Я, Таня и Лия. Каникулы были в самом разгаре. Все время я проводила с Таней, но вчера Лия написала мне эсэмэс, что скучает и хочет увидеться, и пригласила нас обеих на прогулку.
После Нового года мы созванивались, и я сказала, что ко мне приедет лучшая подруга и какое-то время мы не сможем видеться. Лия приняла это спокойно. А сама я после не раз жалела о своих поспешных словах.
Я очень любила Таню и обожала проводить с ней время, но я не могла не заметить, как мне не хватало Лии. И это было очень странно, я не просто скучала, как по Тане в разлуке. Я испытывала пустоту и нехватку, это было похоже на информационный голод или на тоску по любимому лакомству, которое по каким-то причинам не можешь себе позволить.
За то недолгое время, которое мы общались, я сумела к ней по-настоящему привязаться.
И вот теперь, спустя неделю, я увидела Лию – как всегда, ослепительную и полную жизни. На ней были короткая рыжая шубка, черные обтягивающие брюки, длинные коричневые сапоги и пушистые наушники вместо шапки. Белые, точно снег, волосы, завитые на концах в спирали, пружинками весело скакали по ее плечам.