Это был высокий, молодой, полный блондин с усами, в широких брюках. Дьюи страдал от жары, но, поскольку американцы тогда шорты не носили, никак не соглашался заказать их себе. Он был большим оригиналом. Его хобби была кулинария, и он писал книгу «Кулинарные рецепты всех стран». Меня он долго расспрашивал о секрете приготовления русского борща, но я этого секрета ему не открыл, во-первых, по политическим причинам (не знал, засекречен у нас борщ или нет), а во-вторых, я просто не знал, как его готовить. К обеду Дьюи неизменно появлялся с набором расфасованных по бутылочкам французских и американских соусов. От них и от американской привычки пить воду со льдом во время еды у Дьюи был хронический гастрит, и он страдал отрыжкой. Видимо, из-за этого его и посадили не за капитанский стол, где сидело большинство пассажиров, а за стол старшего помощника. С первого дня путешествия Дьюи и старший помощник возненавидели друг друга, и все их совместное продвижение по поверхности океана прошло во взаимной пикировке и выяснении, кто стоит выше -англичане или американцы - и кто из них сделал больше во Второй мировой войне. Эти словесные баталии происходили четыре раза в день: за завтраком, в обед, за чаем и во время ужина. Они, очевидно, не способствовали улучшению состояния здоровья больного гастритом Дьюи, и он горько жаловался мне, что старший помощник - «богом-проклятый-сукин-сын» и что до прихода в Англию он его непременно убьет.
Дьюи часто вспоминал о своем крокодиле. Оказывается, крокодил - очень умное животное, я этого не знал. Но вскоре после нашего знакомства тема воспоминаний Дьюи сменилась: он потащил меня к себе в каюту и показал буквально ворох фотографий своей филиппинской приятельницы, очень красивой молодой женщины, снятой в различных позах совершенно голой. На мой вопрос, почему на всех фотографиях она без одежды, Дьюи не моргнув глазом ответил: «На Филиппинах очень жарко», - и тут же рассказал мне о магическом ритуале, который исполняется филиппинками для сохранения любви мужа или любовника, но мое целомудренное перо отказывается его здесь воспроизвести.
Дьюи сразу вошел в нашу мужскую компанию и стал играть с нами в кости. Мы называли его судьей, чем он был чрезвычайно доволен. Симмонс как-то заметил: «У вас в Америке все или судьи, или полковники. Чтобы различать, кто есть кто, есть очень удобный и простой способ -по географической параллели: все живущие к югу - полковники, а все живущие к северу - судьи». Наш друг был одновременно и судьей, и полковником.