Остановился я в поганой гостинице «Адельери», но зато спал с «голландской женой». «Голландская жена» (чисто английский термин, голландцы, наверное, называют эту штуку «английской женой») - это набитый соломой цилиндр, который ставят между ног, чтобы они не прилипали друг к другу от пота. Лежать надо на спине, раскинув руки, и лучше, если на потолке будет работать вентилятор. Спать в ту ночь было невозможно, несмотря на «голландскую жену».
Рано утром, когда на улице была еще сплошная тьма, ко мне зашел индус, дежурный, и сказал: «Саиб, вас ждет такси в аэропорт Калланг». Я поехал, собственно, не в аэропорт, а в порт, так как самолет, на котором мне предстояло лететь в Гонконг, был гидросамолетом. Когда он стартует из моря, волны закрывают иллюминатор, и чувствуешь себя совсем под водой. Мы пролетали над Вьетнамом, и я видел остров Хайнан.
Двадцать третьего мая, в понедельник, прибыли в Гонконг. Русский полицейский английской полиции посмотрел на мой паспорт и поставил штамп, предписывающий выехать из Гонконга в двадцать четыре часа. Сделать это физически было невозможно, и я пошел в главное полицейское управление. Меня принял офицер полиции, который оказался родом из Эдинбурга. Он очень обрадовался и, разговорившись об Эдинбурге, сообщил, что дом его родителей стоит около портновской фирмы Маклони. «Но это же рядом с пивным баром Рудерфорда», - заметил я. Полицейский слегка сконфузился: «Мне неудобно было это говорить вам, доктор». Он перечеркнул штамп в паспорте и сказал, что я могу улетать из Гонконга, когда захочу.
На сорок пятый день путешествия из Лондона, 27 мая 1948 года, я прибыл в Шанхай. Всего я пропутешествовал пять с половиной месяцев, из них девяносто девять дней морем, и много узнал о жизни моряков.
ПРИХОД АРМИИ МАО В ШАНХАЙ
Пишу эти строки московским дождливым июнем 1976 года. С тех пор, как я прочел книгу П.П. Владимирова «Особый район Китая - 1942-45», многое изменилось в моем сознании. Владимирова я несомненно встречал на приемах в советском консульстве в Шанхае. Он был генеральным консулом, наверное, после 1946 года, но я его не помню. В дневнике у меня о нем тоже ничего нет, однако, кажется, я давал наркоз его супруге по поводу острого аппендицита.
Сегодня могу только сказать, что Владимиров был абсолютно прав в том, что он писал о Мао и о Китае. Уж, кто-кто, а он-то знал Мао, так сказать, из «первых рук». Но Москва не только «слезам не верит», она не верит и своим людям, пример тому - Рихард Зорге.
Тогда все происходило сумбурно, как в романе Каверина «Освещенные окна». Но у Каверина описан древний город Псков в момент революции, а мне пришлось наблюдать международный Шанхай.