— Ну, тогда я сам буду читать ее людям. А если людям будет что-то непонятно — я постараюсь им все объяснить. Я придумал десять законов Провиденья, которые касаются каждого! И если каждый будет неукоснительно соблюдать их, то тогда весь мир станет намного добрее, справедливее и честнее! — обрадовался Ленс внезапно найденному решению.
— И как же люди будут их соблюдать? — поинтересовалась я, понимая, что в данный момент участвую в создании местной религии, — Чтобы закон соблюдался, должно существовать наказание, которого все боятся!
— Зачем наказание? Люди могут испугаться! — заметил Ленс, сгребая свои бумажки с моего стола.
— Нет, наказание, должно быть! — отозвалась я, вспоминая описанные ужасы Гиены Огненной, — Чем страшнее ты опишешь наказание, тем больше шансов, что люди его испугаются, и будут следовать твоим правилам.
Интересно, там уже заготовлен котел про мою душу? Если и заготовлен, то, пожалуйста, двухместный. Ленс у нас точно в рай отправится, я даже не сомневаюсь, а вот мы прямиком отправимся в Ад. Да, в этом мире, а и в том тоже, есть единственный человек, с которым бы я с удовольствием варилась в одном котле.
— Значит, я напишу о том, что если человек вернется на путь истинный, то Провиденье простит его! — ответил философ, задумываясь о том, как бы пострашнее наказать отступников.
«Пиши, Кипятков, пиши!» — пронеслось у меня в голове. Надеюсь, крестовые походы и костры инквизиции я не застану. Очень надеюсь. А все к тому и идет…
— Ваше Высочество, я пришел попросить Вас о деньгах для одной бедной женщины! Вдова с тремя детьми просит Вас о милости. Ей нужно пять золотых, чтобы рассчитаться с долгами мужа! Иначе их выгонят на улицу, и они умрут с голода! — выпалил «благодетель», прикидывая где лучше бы начать свою проповедь и как собрать паству.
— Какая вдова? — поинтересовалась я, присаживаясь в кресло, — Не та, что с тремя детьми в прошлый раз приходила просить три золотых, чтобы купить мешок зерна? Точно не та, которая шесть дней назад просила деньги для больного ребенка? А может быть та, которая умоляла о восьми золотых, чтобы выкупить дом своего мужа?
— Нет, другая… — ответил Ленс, жалобно глядя мне в глаза, — Те очень вас благодарили…
— А как их зовут? — поинтересовалась я из праздного любопытства.
— Я не знаю… — ответил Ленс, — Разве это имеет значение? Главное, сколько счастья было в их глазах, когда они узнали, что принцесса великодушно согласилась им помочь.
— А почему ты не знаешь, как зовут человека, которому ты даешь деньги? — возмутилась я, вспоминая о том, сколько денег было потрачено на благотворительность. Да дядя, если бы узнал об этом, оторвал бы мне голову! Хотя, судя по его лицу, когда он видит Ленса, он прекрасно знает.