— Я смотрю, что серьги тебе понравились? Тебе не понравился мой последний подарок, зато какие-то сережки от какого-то задохлика привели тебя в восторг? — нехорошим голосом прошептал дядя. В его голосе чувствовались нотки уязвленного мужского самолюбия.
— Да они просто прекрасны! Я обожаю сережки! Настолько прекрасны, что я… — мечтательно вздохнула я, вспоминая огромные синие камни.
— …за такие убила бы? — усмехнулся демон.
— Да! Я бы за такие сережки убила бы! — воскликнула я, вздыхая от сожаления, что их получит какая-нибудь другая принцесса. Вот странно. Сережки хочу, а принца в комплекте — нет. Интересно, это сережки идут в подарок к принцу, или принц в подарок к сережкам? Я больше склоняюсь к последнему варианту, хотя у него на родине, все думают иначе.
Демон усмехнулся и промолчал, а вечером он молча бросил на кровать шкатулку. На белом бархате расплывалось свежее кровавое пятно.
— Открывай! — приказал он, падая в кресло, — Не стесняйся!
Я смотрела на пропитанный кровью бархат и боялась к нему даже прикоснуться. Не может быть… Такой ценой… Я сглотнула.
— Может быть, вернем обратно… — простонала я, боясь даже к ней прикасаться. Где-то в лесу валяются обезображенные трупы, а портрет в золотой раме, который они так бережно транспортировали, лежит разбитый рядом. Прямо как родная почта.
— Ты ведь сама сказала, что ты готова убить за такую красоту, поэтому открывай. Слово принцессы для меня закон! — хищно улыбнулся дядя, впиваясь в меня взглядом насмешливых и холодных глаз.
— Это я образно сказала… Не думала, что ты воспримешь это буквально… — отозвалась я, боясь даже прикасаться к этой молчаливой свидетельнице страшного преступления по вине моей алчности.
— Открывай, меряй! — скомандовал дядя.
Я молча взяла коробку, стараясь не прикасаться к крови, осторожно повернула язычок и перед моими глазами засверкали великолепные грани драгоценных камней. Только вот почему-то мерять мне их совсем не хотелось.
— Я жду. Мне не терпится увидеть счастье в твоих глазах, моя дорогая, — язвительно заметил демон, — Я мечтаю увидеть, как ты светишься от счастья, как не светилась при виде моего подарка.
Я вытащила из ушей серебряные сережки и дрожащей рукой заправила в ухо золотые. Сначала в левое, а потом, нащупав дырочку — в правое.
— К зеркалу подойди! Полюбуйся на себя! Прелестно, не так ли? — дядя опустил голову, подавляя смех.
Я подошла к зеркалу и увидела, что сережки выглядят… обыденно. Красиво, дорого, но уже не так прекрасно, как утром.
Демон встал рядом и улыбнулся:
— Ты счастлива? Я что-то не вижу радости в твоих глазах, моя дорогая? Неужели они тебе больше не нравятся?