Бомжеватого вида товарищ уже мялся напротив меня со своей просьбой. Он начал сбивчивое повествование о том, что, пока он находился в лечебнице, у него из дома стащили все, что можно было стащить. Три черепка от глиняной миски, шесть перьев, которые он нашел на дороге, вот такой (он прямо показал руками) ворох веток, одно куриное яйцо… «Три портсигара отечественных, куртка замшевая» — мысленно продолжала я, слушая продолжение исчерпывающего списка не просто ценных, а бесценных вещей. Собака из милиции, которая обещала прийти так и не пришла, в связи с тотальной занятостью. Перечисление затягивалось. Народ, сообразив, что к чему начал потихоньку расходиться.
— … две вот такие штуки с дыркой, один камень… — продолжал пострадавший от человеческого произвола, — восемь соломинок, причем две из них длинные, а одна короткая, остальные — средние, половинку яблока, три шишки, кусочек шкуры, небольшой, рыжий, тряпки… пять штук… Одна такая с дырочками, другая в горошек, третья маленькая серенькая…
Я чувствовала, что мой мозг закипает, как электрочайник. Прошло уже минут двадцать, но список похищенных вещей никак не заканчивался. Разумеется, я понимала, что искать все это добро никому и в голову не придет, но просто так послать товарища я не могла. Я же собираюсь стать хорошей Принцессой. Так что приходилось терпеть.
Я подперла голову рукой, попыталась подумать о чем-то своем, под монотонное перечисление всего украденного. Вонь от посетителя была такая, что в пору было бежать за респиратором. Я старалась дышать через раз, ощущая все признаки кислородного голодания.
— … деревянная кружка с трещиной прямо на ручке, ведро земли, не полное. В нем еще три таких больших комка лежало, которые я специально сверху положил, древко от топора, сломанный нож… — глядя прямо мне в глаза, почти не моргая, перечислял этот индивид. Он не загибал пальцы, не вспоминал подолгу, что пропало. Он просто методично перечислял.
Я поняла, что сейчас усну.
— Это все? — нетерпеливо спросила я, понимая, что не запомнила и половины тех вещей, которые представляли особую ценность для этого бедолаги.
— Это только то, что валялось возле дома. В доме тоже все украли… Три луковицы. Одна большая и две поменьше… — смотрел мне прямо в глаза этот моральный садист.
— Не переживайте, мы сейчас же объявим все эти вещи в розыск, — сглотнула я, понимая, что палец о палец не ударю ради поиска этого мусора. Я понимаю, что врать некрасиво, но приходится. В итоге мне удалось успокоить посетителя и выпроводить его из дворца, стараясь не делать при этом слишком радостного лица. Мой покой продлился буквально пару мгновений.