– Лежите, капитан, – послышался молодой женский голос.
Сестра милосердия заботливо поправила подушку и скверно пахнущее одеяло. Да и вообще, вонь стояла в этом сарае омерзительная.
– Где я? – выговорил Абрам непослушными губами.
– В лазарете, капитан. Скоро вас перевезут в более подходящее место.
После бесплодных попыток встать Абрам очень устал, прикрыл отяжелевшие веки и почти сразу заснул.
День клонился к вечеру, когда он проснулся от жажды. Рядом кто-то стонал. Повернув с трудом голову, Абрам встретился глазами с юношей, на лбу которого ясно виднелись крупные капли пота.
– Воды… – выговорил Абрам, едва двигая челюстями, их сводило от сухости во рту.
– Сестра! – позвал юноша. – Принесите воды капитану.
«Так пьют только в пустыне», – вспомнил он, потому что никак не мог насладиться водой, показавшейся удивительно вкусной, приятно мокрой.
– О, капитан! – сказал подошедший врач. – Вы родились под счастливой звездой: с таким ранением и живы!
«Я жив?» – спрашивал себя Абрам, припоминая, что с ним произошло, а вспомнив, спросил доктора:
– Почему вы называете меня капитаном? Я лейтенант.
– Ах да… вы ведь не знаете… – улыбнулся доктор. – Вы, господин Петров, произведены в капитаны. Крепость атаковали…
– Не надо, – попросил Абрам. – Я не хочу слышать ни о крепости, ни о войне.
– Что ж, отдыхайте, вы заслужили, капитан Петров.
Ночь он почти не спал. Иногда, случалось, забывался, но, словно от толчка, скоро открывал глаза, дремоты как не бывало. Это казалось настоящим и главным чудом: он жив! Об этом думал Абрам, вдруг поняв неизмеримую цену жизни. На рассвете заметил, что и юноша рядом не спит. Он был совсем еще мальчик, с красивым лицом, правда, слишком бледным.
– Вы не спите, капитан Петров? – спросил юноша, даже не взглянув в сторону Абрама, видимо, чувствовал, что тот бодрствует.
– Нет, – ответил Абрам. – Откуда вы знаете меня?
– Кто же не знает русского негра в королевской армии, – грустно усмехнулся юноша. – Вам повезло, капитан, а мне…
– Почему вы так говорите? Вы живы – это главное.
– Я скоро умру.
В подтверждение сказанному юноша откинул одеяло. Страшная картина вызвала тошноту даже у Абрама, повидавшего многое. Нога юноши представляла собой ниже колена месиво, пальцы почернели, а выше колена четко вырисовывались лилово-черные разводы. Гангрена – мороз пробегал по коже. От ноги исходил неприятный запах гниения человеческого мяса.
– Я слышал, – произнес Абрам с намерением чем-то утешить юношу, – можно сделать ампутацию…
– Да, возможно… – удрученно, с безнадежностью сказал юноша, укрыв ногу одеялом, затем снова уставился в потолок. – Но невозможно.