– А, вот и ты, – сказал Бельанфан. – Ну и работенку ты мне подкинул.
На нем был грязный халат, весь в пятнах, изъеденный кислотами. Он был тщедушный, белокурый, из кудрявой шевелюры все время выбивалась одна, закрученная, точно пружина, прядь и падала ему на глаза. Конверт в зажимах ярко освещался прожектором на подвижном стержне, стол был загроможден всевозможными склянками.
– У меня семь отпечатков, – сказал Бельанфан, – но, за исключением двух, все чепуха.
Он показал Марею на эмалированные бачки, в которых плавали фотоснимки.
– Не густо, – произнес Бельанфан. – Люди чересчур тщательно моются. Вот этот ничего… А этот, строго говоря…
Марей ничего не различал, кроме сероватых полос, испещренных более светлыми прожилками.
– Большой палец левой руки, – комментировал Бельанфан. – И палец этот мне что–то напоминает. Я его, конечно, видел, но когда?
Прикрыв глаза, он призвал на помощь свою удивительную память.
– Не вдаваясь в технические подробности, – шептал он, – я могу утверждать, что палец этот когда–то давно был слегка расплющен. Еще заметен шов у сустава… Я жду, когда принесут увеличенные снимки. Ну как там клише? – крикнул он в глубь лаборатории.
Потом, вернувшись к фотоснимкам, колыхавшимся в бачках, добавил:
– Парень, должно быть, побывал у нас, но в связи с каким–нибудь незначительным делом, иначе я бы вспомнил…
Ассистент принес увеличенные снимки, еще влажные, и Бельанфан, наколов их один за другим кнопками на доску, отступил немного назад и, склонив голову, разглядывал их.
– Ты не хуже меня видишь, – объяснял он, – шрам… а вот здесь наверху расплющено…
Палец его скользил по снимку, словно по штабной карте, следуя направлению каждой линии.
– Вспомнил, – продолжал Бельанфан. – Этот тип пытался открыть сейф.
При этом слове сердце Марея забилось сильнее.
– Сейф?
– Не то чтобы настоящий… Просто маленький сейф с секретным замком у одного врача… Уж не помню, что он там делал у этого врача… Во всяком случае, тогда отпечатки пальцев сыграли роль… Подожди… Пойду схожу в картотеку.
Марей остался один, на его глазах краешки фотографии стали свертываться от света раскаленных ламп. Если Бельанфан не ошибается, неуловимого убийцу удастся разоблачить. Достаточно имени, описания примет, и ему уже не уйти. Бельанфан все не возвращался. Марей достал свою последнюю сигарету, перегнувшуюся пополам от слишком долгого пребывания в кармане, и нервно закурил. Нет, что–то вдруг все идет чересчур уж легко!
– Вот, – крикнул Бельанфан. – Нашел.
Он помахал карточкой и положил ее перед комиссаром. Марей взглянул на мужчину, сфотографированного анфас и в профиль: лицо правильное, пожалуй, даже слишком миловидное, потом прочитал вполголоса то, что значилось на карточке: