Мейсон повел Деллу к столику.
– А пока мы допьем кофе, может быть, немного потанцуем и вообще будем вести себя так, будто ничего не случилось.
– Не оборачивайся, шеф, – сказала Делла, – кажется, твой телефонный разговор уже привлек к себе внимание.
– В чем дело?
– Насколько я могу понять, в том углу нас с тобой очень оживленно обсуждают.
– Кто именно?
– Гардеробщица, девушка, которая делает мгновенные фотоснимки, и продавщица сигарет. Подожди минутку, девушка с сигаретами уже направляется к нам.
Мейсон глотнул кофе.
Девушка, продававшая сигареты, предложила свой товар сидящим за соседним столиком, затем повернулась к Перри Мейсону.
– Сигары, сигареты? – спросила она вкрадчиво, чуть протяжно.
Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.
Делла Стрит слегка подтолкнула его под столом.
– Ну хорошо, дайте мне пачку «Релейф», – сказал Мейсон.
Девушка взяла пачку, надорвала уголок, легонько постучав по пачке, вытолкнула сигарету и протянула ее Мейсону, наклонившись, чтобы дать ему прикурить.
У девушки был оливковый цвет лица, немного широковатые скулы и ладная фигурка. Короткое, сильно декольтированное платье открывало округлые плечи, стройные ноги обтягивали нейлоновые чулки.
Мейсон протянул ей доллар. Она начала отсчитывать сдачу.
– Не нужно, – мягко улыбнулся Мейсон.
– О, вы… так щедры.
– Не стоит благодарности.
– Вы так добры… Такая сумма…
– В чем дело? – перебил Мейсон и внимательно поглядел на нее. – Вам ведь всегда дают чаевые.
– Десять, пятнадцать центов, самое большее двадцать пять, – сказала девушка, и ее глаза вдруг наполнились слезами.
– Э, подождите–ка минутку, – сказал Мейсон. – Что это вы?
– Простите меня. Я так расстроена, так истерзалась, а вы были так добры со мной, и я… Я уж и сама не знаю, что делаю…
– Да вы присядьте, – сказала Делла Стрит.
– Нет, нет, меня уволят. Я не имею права сидеть с покупателями. Я…
Мейсон увидел, что ее лицо подергивается от волнения и слезы тоненькими струйками стекают по щекам, оставляя полоски на гриме.
– Ну, вот что, – сказал он. – Садитесь.
Он поднялся, подал стул девушке, и, чуть поколебавшись, она пододвинула стул так, чтобы можно было присесть на него, держа поднос на коленях.
– А теперь, – сказал Мейсон, – вам нужно выпить рюмку бренди и…
– Нет, нет, пожалуйста. Я не могу. Пить с покупателями нам не разрешают.
– Да что у вас случилось? – спросил Мейсон. – Неприятности на работе?
– Нет, нет. С работой все в порядке. Это чисто личное, и вообще давнишняя история. Но временами вдруг подступит к сердцу… – Она запнулась и, повернувшись к Делле, с надрывом заговорила: – Ваш муж не поймет, зато вы сможете понять. Вы женщина, и вам знакомо чувство матери к ребенку.