– Что ты чувствуешь? – спросил наконец Ярослав и провел пальцами по моим губам. Я поцеловала кончики его пальцев, глубоко вздохнув.
– Счастье.
– Ты уверена, что это оно? – поинтересовался он. – Что, с твоим мальчиком ты не чувствовала этого?
– Неужели ты и правда хочешь, чтобы я сказала тебе, что ни с кем и никогда не чувствовала ничего подобного? – усмехнулась я. – Может быть, сказать, что ты у меня первый?
– Я и есть – первый. Ты никого не любила до меня, верно?
– Ты слишком уверен в себе, – ответила я, не желая признавать очевидного.
– Что ж, если ты все еще ничего не поняла, то мне придется повторить… м-м-м… объяснение, – он подскочил на постели и перекатился, придавив меня. Его лицо, обрамленное темными растрепанными волосами, теперь снова было точно надо мной, составляя весь мой мир. Я смотрела на него и глупо улыбалась, не в силах сдержать такое очевидное счастье внутри себя.
– Пожалуйста, повтори! – взмолилась я, позволяя ему прижать мои запястья к кровати своими ладонями.
– Если ты будешь такой непонятливой, мне придется долго тебя учить, – Ярослав раздвинул мои ноги коленом и снова овладел мной. Потом он, не отпуская меня от себя ни на сантиметр, все же заставил рассказать все о сегодняшнем вечере и о том, как я оказалась в таком, мягко говоря, безвыходном положении. Я лежала, покоренная и обездвиженная, и послушно рассказывала ему о том, как рассталась с Пашкой и что сказала ему при этом. Он слушал меня с огромным интересом, одновременно продолжая целовать мое тело, сводя меня с ума.
– Повтори еще раз, – Ярослав провел языком по моему соску, заставив меня простонать, и снова принялся раскачиваться всем телом, следя за тем, как меняется выражение моего лица от того, как его проникновение становится снова все сильнее и сильнее. – Повтори.
– Я сказала, что не люблю его.
– Не это, – скомандовал он, прижимая меня к себе.
– Перебьешься, – я простонала от наслаждения, но он тут же остановился.
– Повтори! Повтори, а то я не стану продолжать. Что ты ему сказала?
– Что я люблю тебя, – еле слышно пробормотала я.
– Громче, – лицо Ярослава стало жестким, взгляд острым и требовательным, он поднес руку к моему лицу и заставил меня посмотреть ему в глаза.
– Я люблю тебя! – прокричала я, умоляя продолжать, не останавливаясь. Я утешала себя, что ничто, сказанное во время занятий любовью, не может восприниматься всерьез, но все это было глупо и поздно. Конечно, он знал это, он мог читать это по моему лицу. Я люблю его, этого мужчину, этого человека, о котором совершенно ничего не знаю, кроме разве того, что не могу без него жить.