«Ты уволена!» Это было первое, что он сказал, и тут же отключился. Наверно, он гаркнул эти два слова в трубку и тут же отшвырнул ее от себя, таращась в полном неверии на первую страницу своей драгоценной «Новой Первой». «Трудовые будни в Твери…» оставили кровавые раны на его сердце.
– Ты – что? – уставился на меня и на мой телефон Пашка, так как услышал сообщение главреда и мог лично оценить степень его ярости.
– Разве можно уволить кого-то, кто на тебя не работает? – спросила я, задумчиво теребя ремешок от чехла телефона. Включать следующее сообщение мне вдруг перехотелось.
– Я не понял, что случилось? Из-за чего? – Павлик смотрел на меня своими чистыми, только что умытыми и не готовыми к правде жизни глазами.
– Не знаю, – пожала плечами я. – У него ко мне какая-то личная неприязнь.
– Ничего подобного, – возмутился Паша. – Никогда у него никакой неприязни к тебе не было. Во всяком случае, не такой, чтобы вот ТАК орать.
– Ты сам на меня почти орешь, – решила обидеться я. – Откуда мне знать, какая вожжа ему под хвост попала.
– Давай послушаем еще. Может, получится разобраться. – Пашка выхватил у меня из рук телефон быстрее, чем мой еще спящий мозг смог сделать правильные выводы из язвительности его тона. Я никогда не отличалась хорошей реакцией, да и сил у меня по сравнению с ним маловато. Разные весовые категории.
– Не смей! Это мой телефон! – Я попыталась допрыгнуть до нужной точки и вернуть потерянное, но Пашка проигнорировал мое возмущение. Следующее сообщение меня нисколько не удивило. Зато оно удивило и даже оскорбило Пашу. Сообщение было от Виталика. От того самого Виталика из телефонной конторы, к которому Пашка меня всегда немного ревновал.
«Ну, ты даешь, подруга! Круто, круто, ничего не скажешь. Обмыть статью не хочешь?» Голос Виталика добрый, одобрительный, что бесит Пашку еще больше. Вот оно, лишнее доказательство того, что слушать чужие сообщения нехорошо.
– Это о чем он? Что за статья? У тебя вышла статья? – вопросы залили меня с головой, и я с трудом выныривала, чтобы схватить короткий глоток воздуха.
– У меня много статьей выходит, – пробормотала я, подтягивая к себе платье и трусы. Оправдываться, когда ты сидишь на матрасе в одной майке, не слишком сподручно. Чувствуешь себя уязвимой.
– Это он о том интервью, да? О Путине? – Пашка пристально вгляделся в мое лицо, а я не успела нацепить правильное выражение лица. Смутная блуждающая по моему лицу улыбка показала, что предположение его правильно. Он нахмурился, а я сжалась в комок и потихонечку переместилась на самый дальний край матраса, готовясь к глухой обороне. А то у Пашки длинные руки.